А деньги где взял? Банк ограбил?
— Нет. Он вас не успел предупредить. Один наш мальчик, Павлик, вчера уезжал с родителями в Америку. На постоянное местожительство. Но заболел свинкой. Ну, чтоб билет не пропал, они Ростика взяли вместо Павлика. Он мне не успел предупредить.
А вещи? — опять басовитый смешок.
У этого Павлика полно вещей. Такого же размера. И штаны, и куртка, и зубная щетка.
Ну ладно, — с угрозой сказала Калерия Андреевна, — вот позвонят родители — я им все расскажу.
Не надо! — взмолился Алешка. — Он им сюрприз хочет сделать. То его нет и нет, а тут вдруг — вот он я! Представляете, как они обрадуются!
Сомневаюсь. А сколько ему плыть?
Целую неделю.
Ладно, неделю потерплю. А потом как выдам! Но сначала выдам тебе, корнет Оболенский! Врать ты здоров, я даже позавидовала. Но я все знаю. А тебе не скажу! Если вас с Рос-тиком разделить пополам, от вас вреда будет вдвое меньше. Понял? Тогда — седлай коня! — И она положила трубку.
Вот, Дим, — вздохнул Алешка. — Какая-то мрачная тайна. Но неделя у нас есть, чтобы Ростика разыскать. И освободить. Седлай коня, поручик. Понял?
Как не понять!
Папа пришел поздно, усталый и рассеянный. Задумчивый такой.
И сел ужинать. А мы все, кругом него, сочувствовали.
Устал? — заботливо спросила мама.
В отделение ходил? — требовательно спросил Алешка.
Не успел, — виновато оправдался папа. — Я своего сотрудника туда направил.
Вот и хорошо, — сказал Алешка.
Что? Нашелся Ростик?
Еще не совсем.
И где же он?
В Америке. Вернее, на полпути. Он где-то там, в океане.
А… Ну и хорошо.
Отец, — спросила мама с подозрением, — а ты зачем в наше отделение собирался? Опять кто-нибудь что-нибудь натворил? — И она по очереди оглядела нас с Алешкой, будто прикидывала, что мы могли натворить. — Я весь день стирала.
Надо так понимать эти слова: я весь день Пыла занята и, чем они опять отличились, могла проглядеть.
Да это не они, — успокоил маму папа, принимая от нее чашку с кофе. — Деятель один, но фамилии Симаков. Он в нашем районе турфирму организовал, фальшивую. Собрал с людей деньги и отправил за рубеж.
Деньги? — спросил Алешка.
Людей. Но без денег и путевок. Они сейчас там на вокзале сидят. Голодные. И вернуться им не на что.
А Симаков? — опять Алешка.
Он тоже сидит. В милиции.
Тоже голодный?
Не совсем. Но его должны выпустить. На время.
Отец, а почему вы этим занимаетесь? — спросила мама. — Вы же Интерпол.
— А у него сообщники в Германии. Тоже мошенники.
Алешка призадумался. А потом спросил:
Пап, а он какой — Симаков? Фамилия очень знакомая. Я ее где-то видел.
Не думаю, что ты его знаешь. А вот почему ваша Татьяна Львовна на тебя обиделась, кажется, догадываюсь.
Я тоже, — сказал Алешка. — Она милицию не любит.
Папа посмотрел на него, но ничего не сказал.
Глава III
ДРУЖНАЯ ТЕТКА
В субботу папа улетел куда-то в Европу. На какой-то международный аукцион. А я стал собираться в Малеевку.
— Я с тобой, — сказал Алешка, вскакивая с тахты. — Зря, что ль, меня исключили? Чтобы я дома, что ли, сидел?
Я вздохнул и позвонил Бонифацию. Он, конечно, не возражал. Алешка — его слабость. Алешка у Бонифация — главный художник-декоратор. Для всех спектаклей он рисует эскизы декораций. Это у него классно получается. |