Вот только пастухи оказались опытными в своем деле. Еще и псов крикнули. Скрутили общими стараниями быстро, то бишь, веревку на рога накинули и потянули за собой. А попытка взбрыкнуть закончилась знакомством коровьих ног с собачьими зубами. Цапнули не сильно, но дали понять, что в следующий раз мало не покажется. Пришлось покорно топать за новыми «владельцами», выжидая удобный момент для побега и вынашивая планы мести. Знаменитой Лизеттиной мести!

И она отомстила. Постаралась! Обманула чужую бдительность притворной сговорчивостью. А потом… потом и веревку перегрызла (даром, что корова — живность травоядная, клыками острыми похвастаться не может), и ограждение загона проломила. Сама удрала и «соседей» взбаламутила. Пастухам с собаками не до новенькой, когда родное стадо улепетывает в полном составе. А что ж ему не улепетывать-то? Кто угодно перепугается, коли обычная с виду корова по-волчьи зарычит…

Теперь даже смешно это вспоминать. Всё приключение, а не сидение в четырех стенах.

— Тоска… — протянула Лизетта горестно.

— Ух! Зверюга! Говорит!

Бегемот с перепуга завертелся на месте. Точнее попытался это сделать. Но габариты помешали. Филейная часть врезалась в стену, да так, что весь амбар качнулся.

— Ой, мамка! — взвыл кто-то позади.

Бегемот гневно закряхтел и повернулся. На него во все округлившиеся глаза взирал вчерашний продавец газет — мальчишка, что им с Гастоном к матери посоветовал обратиться на постой. Белый, как новая простыня, он не мог сдвинуться с места. Только дышал тяжело, будто воздуха в легких не осталось.

— Не мамкай, — посоветовала Лизетта. — А расскажешь ей про меня, обоих съем.

Но, видно, в голосе серьезной угрозы не прозвучало. Мальчишка вдруг осмелел и спросил заговорщицким шепотом:

— Ты магическая зверушка? Из лесных?

Лизетта вздохнула и вместо того, чтобы припугнуть сильнее, покачала головой из стороны в сторону.

— Магическая. Но не из лесных. Сама по себе.

— Значит, тетка, что тут поселилась — ведьма? Тебя заколдовала? Иль украла у кого?

Лизетта хмыкнула и, с трудом поборов желание ответить утвердительно (ведь украли, и именно «тетка»), пояснила:

— Я с рождения заколдованная. Но постоялица ваша — друг. Она ни при чем.

Мальчишка шагнул ближе.

— Так ты — девочка?

Вопрос обескуражил. Да какая разница?

— А что ты умеешь? — не унимался мальчишка.

— Оборачиваться. В разных зверушек.

— Покажи! — на детской физиономии расцвело любопытство.

— Завтра приходи. Я один раз в день меняюсь. Это не от моего хотения зависит.

— Приду, — пообещал мальчишка и уселся напротив. — Расскажи что-нибудь. Откуда ты?

Лизетта ломала голову, как прекратить этот поток вопросов, но всё же ответила.

— Из Алмании.

— Ого! — глаза мальчишки загорелись пуще прежнего. — Как там живется?

— Не знаю. Меня под замком держали. Лучше расскажи, как живется тут.

Юный собеседник нахмурился. Будто старичок.

— Мамка говорит, об этом нельзя болтать.

— Мудрая у тебя мамка. Но кому я разболтаю?

Мальчишка засмеялся — звонко, задорно, явно представив, как бегемот разгуливает по улицам и рассказывает каждому встречному о его «проступке».

— Зовут-то тебя как?

— Ратмир. А тебя?

— Роми…

Она сама не поняла, почему назвала настоящее уменьшительное имя.