Потом Олег устроил небольшое совещание с сотрудниками, дал им программу действий и, когда все разошлись по своим местам, стал работать на пульте. Иван сидел рядом и смотрел на экран. А там появились ряды цифр, каких–то знаков, кодов и слов.

— А это банки Нью — Йорка, — сказал Иван.

— Откуда ты знаешь? — с тревогой в голосе спросил Олег.

— Знаю, — коротко ответил Иван.

Олег задумался, потом, заглянув парню в глаза, тихо проговорил:

— Никогда и никому не говори про наши дела. Ладно?

— Я сам знаю, — обиженно буркнул Иван. — Я и отцу не говорю про то, что делаю.

— А что ты делаешь?

— Два раза в неделю выхожу на связь с Васей с Кергелена. Он мне тоже говорит: «Молчи, как рыба. Наши дела секретные».

— А где он, этот Вася?

— Не скажу. Если даже меня убивать будут — не скажу.

— Ну, мне–то ты говори. Мы же с тобой вместе работать будем.

— И вам не скажу. Я честное слово дал — никому не говорить. Он скоро приедет ко мне. Тогда и спрошу у него: можно ли вам сказать?

Олег долго смотрел в глаза парня — чистые, светлые и снова потрепал его по голове, сказал:

— Молодец. Наши дела строго секретные, о них никто не должен знать. Никто! — слышишь?

— Слышу, не глухой, — снова обиженно проговорил Иван. — А вы меня на этом пульте работать научите?

— Я тебя на всех пультах учить буду. Важно, чтобы ты не ленился и компьютеру посвящал шесть часов в сутки.

— Шесть часов? — проговорил Иван. — Да я за ним и по десять каждый день сижу. Я вот вам покажу, чего я умею.

— Хорошо, покажешь. А сейчас ты побудь в лаборатории, а я пройду к директору, поговорю там с ними. А потом, если тебе родители разрешат, пойдем с тобой собак ловить.

— Собак? А зачем их ловить?

— А я, видишь ли, собак люблю, а у нас во дворе бездомные собаки живут. Я там подсмотрел двух. Ну, мы с ними и договоримся, чтобы они у нас жили.

Иван пожал плечами, — наверное, подумал: «Чудак он, этот американский компьютерщик», но ничего не сказал. Идея договариваться с собаками ему нравилась.

С директором и главным инженером речь шла о мини–телефонах. Олег, держа на ладони аппарат, говорил:

— Не хочу я один на один оставаться с этой проблемой — давайте вместе ее решать. Я вот вам дам по два аппарата, а вы как хотите, так ими и распоряжайтесь. Можно наладить их производство, но стоит ли это делать? Как затем распорядиться ими? Продавать? — смысла нет. Деньги мы будем иным путем добывать. Думайте и мне потом скажете свое решение. У него есть слабое место: титановая нить. Рецепт, по которому я ее делаю, предполагает три месяца службы, потом эта нить непонятным для меня образом теряет первоначальные свойства и перестает проводить сигналы. Нужна другая формула, другая математическая зависимость. Я хочу поехать в Петербург и там встретиться со знакомым математиком. Надеюсь, он мне поможет. Но пока вот так: срок жизни нашего телефончика — три месяца.

Вялов и Малютин разглядывали аппаратик, и каждый думал свою думу. Они, как и Олег, не знали еще, как им распорядиться этим изобретением. Одно было ясно: аппаратик способен внести большие перемены во всю жизнь человечества, и пока им неизвестно, чего он принесет больше: удобств или страданий.

— А теперь давайте решим: на какие радиоэлектронные заводы будем переводить деньги и в каких размерах?

Вялов достал из кармана записную книжку, стал называть заводы, директоров, счета.