— Так значит, это ваше свадебное путешествие?

— Да, это так.

— Ну, хорошо. Я доложу о вас командиру корабля. А пока нам надо пополнить запасы рыбы. Мы пойдем искать рыбацкого начальника.

Генерал и Олег повели моряков к Дику и были свидетелями, как они договаривались о покупке двух центнеров рыбы.

— Два центнера! — вскричал Дик. — Так этого количества вашему экипажу и на один зуб не хватит.

И приказал кладовщику:

— Отсыпьте им центнеров десять, а деньги возьмите за два. Мне не надо вкручивать мозги, я вижу по физиономиям — они русские, а там, в России, в правительство залезли ребята, которые перестали кормить армию. Сыпьте десять центнеров, а деньги возьмете из моего кошелька.

— Мы не русские, — пытался выйти из неловкого положения старший моряк.

— Вы не русские? — заорал Дик. — Да я русскую физиономию разгляжу за десять миль. Глаза синие, рожи улыбчивые. А к тому же — посудина! Да кто же, кроме вас, может иметь такого морского дьявола! Тут недалеко все время пасется американская кастрюля — тоже подводная. Так она вашей и в подметки не годится. Уж не за ней ли вы приехали? Ее–то, конечно, надо бы подстрелить в отместку за ваш «Курск». Пусть в другой раз им будет неповадно. Американцы такой народ: если им спустишь, они лезут на шею.

Отвел старшего в сторонку, шепнул на ухо:

— Хватит вам дурака валять! Русские вы — чего уж тут.

Подводник тихо спросил, — и опять же на английском:

— Много тут русских?

— Из моих работников трое, а эти, — кивнул на туристов, — кажется, тоже русские.

Старший говорил:

— У нас продуктов много, и вино хорошее есть, а вот рыбки свеженькой нету.

Олег всплеснул руками:

— Экая проблема — рыбка! А вы десяток тонн взять можете?

Подводники заулыбались. Плавать им еще с полгода придется, а в холодильниках крейсера и гора рыбы поместится. Но где деньги такие взять?

Олег обратился к Дику:

— Сколько вы можете продать рыбы?

— Да хоть тысячу тонн! Мне–то удобнее: сбыть ее здесь же.

— А если я выпишу вам чек на Сиднейский банк — вас устроит?

— Еще бы! Удобно и надежно! Не надо таскать доллары с собой в чемодане и дрожать при виде каждого пиратского корыта.

Старший подводник сказал Олегу:

— Мы не в праве решать такие дела, вернемся на корабль и доложим командиру.

Попрыгали в катер и направились к подводной лодке. Прислонились к борту и исчезли, как в пасти кита. На берегу ждали час–два командира, а потом разошлись по домам. Пришли к себе и наши туристы. Им принесли ужин, и они, разомлевшие в тепле, уж забыли о подводниках, как вдруг в дверь постучали и к ним вошел мужчина лет сорока, темноволосый, кареглазый и с таким выражением лица, которое и строгим не назовешь, и к веселой беседе не располагает. Генерал поднялся ему навстречу и представился:

— Генерал Муха.

Гость ответил:

— Мохамед Оглы.

Олег, подставляя ему стул, сказал:

— Ну, на Оглы вы не очень похожи, но черт с вами, с конспираторами. Мне одно важно знать: русские вы или нет? И если русские — готов завалить ваши холодильники редчайшей рыбой — тасманским окунем. Если не русские — так и быть: тоже подарю вам окунька. Надоело небось вашим парням жрать тухлые консервы.

«Мохамед» расплылся в улыбке, за которой растворились последние черты его грозной важности, смущавшие Катерину.