Одним могучим прыжком Малец вскочил на стол рядом с Лисилом. В прыжке он ухитрился сбить оба канделябра, и они с грохотом покатились по полу. Пес зарычал в ответ, оскалив внушительные клыки.

Прежде чем Лисил успел выстрелить, Малец спрыгнул со стола, и в то же мгновение волк метнулся к нему. Два зверя сшиблись, опрокинув кресло, которое стояло во главе стола, и комната наполнилась рычанием и клацаньем зубов.

Лисил предусмотрительно попятился, готовый локти кусать с досады. Вот тебе и «застали врасплох»!

* * *

Чейн лежал, полностью одетый, на кровати в своей подвальной клетушке и чутко вслушивался в тишину. Пока еще до него не долетело ни звука, но нервы его были напряжены.

Кто‑то проник в дом.

Сознание Чейна скользнуло наверх и коснулось мыслей ворона, находившегося где‑то на нижнем этаже.

Вначале он почти ничего не мог рассмотреть. Его ворон, Тихко, смотрел вниз с высоты, и перед глазами его мелькали покачиваясь крохотные блики в темноте… столовой. Да, столовой – теперь Чейн отчетливо разглядел стол. Тихко сидел на люстре, глядя вниз сквозь завесу хрустальных нитей. Но отчего это хрусталики мерцают, какой отражают свет?

Вот оно! Неяркое свечение исходило оттуда, где стоял полуэльф.

Впервые Чейн во всех подробностях разглядел этого полукровку. Среднего роста, волосы упрятаны под темным шарфом. Странно, что он так невысок, ведь в его жилах течет эльфийская кровь, а эльфы, как правило, ростом превосходят людей. Сейчас на нем была кожаная кольчужная рубаха, в одной руке он держал взведенный арбалет, в другой – сжимал причудливой формы клинок, который точно вырастал из его кулака. Наружная часть лезвия, изогнувшись дугой, тянулась чуть ли не до локтя.

Рядом с полуэльфом стоял серебристо‑серый пес, зорко и настороженно оглядывая комнату. Глаза его ярко светились в темноте. За ними Чейн разглядел охотницу – и сразу ощутил прилив голода.

Дальше, в дверном проеме кухни, виден был худосочный мальчишка, крепко сжимающий арбалет. «Вот странно, – подумал Чейн. – Зачем охотнице понадобилось тащить за собой ребенка?» Неяркий свет, который привлек его внимание с самого начала, исходил от сомкнутых ладоней молодой женщины в сером хранительском одеянии.

Чейн, вытянувшийся на своем ложе, вздрогнул, и Тихко, отзываясь на его потрясение, беспорядочно захлопал крыльями.

Винн! Винн здесь, в доме!

Открытие это так поразило Чейна, что он едва не потерял связь с вороном. Овладев собой, он снова перевел взгляд на полуэльфа, который осторожно, пригибаясь, вошел в столовую.

В сознании Чейна громким эхом отдалось карканье Тихко. Полуэльф тотчас метнулся на пол, замер, запрокинул голову. Мальчишка, шедший за ним, хладнокровно поднял арбалет и прицелился в ворона… нет – в Чейна.

Грудь пронзила нестерпимая боль, и в глазах тотчас потемнело.

Судорога боли скрутила Чейна, связала узлом его тело, швырнула с кровати на каменный пол. Затуманенный болью слух уловил жалобное звяканье бронзового крохотного сосуда, который Чейн носил на шее. Неимоверным усилием воли он вынудил себя подняться на колени. Секунда – и в глазах прояснилось, но теперь Чейн видел только знакомую до мелочей обстановку своей комнаты.

Тихко мертв.

Сверху, с первого этажа, донеслись глухой шум и рычание. Мысли Чейна лихорадочно заметались. Можно было бы юркнуть в подземный ход, который ведет в сточные туннели, и пусть себе Торет и Сапфира сами разбираются с охотницей и ее приспешниками. Да, но что, если Торет уцелеет и поймет, что Чейн бросил его и сбежал? Пока Торет существует, Чейн – его раб. И потом… здесь Винн.

Он унял беспорядочный хоровод мыслей, сосредоточился – и здравый смысл представил ему единственно возможный образ действий.

Чейн извлек из ножен меч и направился ко входу в потайной коридор, располагавшемуся у подножия подвальной лестницы.