Как ни странно, Серый Человек — пятно нейтральности посреди буйства цвета — не выглядел неуместно. Блу наблюдала за тем, как он осматривается по сторонам, пока они прокладывали себе дорогу в недра дома. Он не казался человеком, который мог подкрасться.

«И снова, — подумала она. — Не стоит его недооценивать».

— О! — прокаркала Джими. Она вжала в себя свои обширные массы, проходя мимо Серого Человека. — Я найду Мору!

Когда Блу удалось оттеснить его в сторону кухни, она спросила:

— Каковы именно ваши намерения в отношении моей матери?

— Кажется, очень ясные, — сказал мистер Грей.

Она перешагнула через двух маленьких девочек (Блу не знала наверняка, чьими они были), играющих с котлами посреди зала, и прошмыгнула мимо, возможно, троюродной сестры с двумя зажженными свечами. Серый Человек поднял руки над головой, чтобы не провоцировать троюродную сестру, которая фыркнула на него.

— Жизнь коротка.

— И становится короче с каждым днем.

— Значит, улавливаете мою мысль.

— Не стану это обсуждать

Потом они оказались на кухне, где всякие кружки, полуупакованные чаи и коробки эфирных масел ждали, когда их отправят по почте, и обезглавленные цветы, ждущие, чтобы их вскипятили.

Блу указала ему на место под поддельной лампой от Тиффани.

— Садитесь.

— Предпочитаю постоять.

Она блеснула зубами.

— Садитесь.

Серый Человек сел. Он посмотрел себе через плечо в коридор, а потом опять перевел взгляд на неё. У него были такие яркие, деятельные глаза, как у доберманов и голубых соек.

— Никто здесь вас не собирается убивать. — Она протянула ему стакан с водой. — Не отравлено.

— Спасибо. — Он взял стакан, но пить не стал. — Мое единственное намерение прямо сейчас — попросить её поужинать со мной.

Прислонившись бедром к столешнице, Блу скрестила руки и принялась изучать его. Она думала о своем биологическом отце, Артемусе. Правда была в том, что Блу никогда с ним не встречалась и, на самом деле, мало что о нем знала — чуть больше его имени, Артемус. Однако она чувствовала странную защищенность им. Ей не нравилось думать, что если он опять объявится, то обнаружит свое место занятым. Но, опять же, прошло шестнадцать лет. Вероятность того, что он вернется, была мизерной.

И это был всего лишь ужин.

— Вы не останетесь здесь, ведь так? — спросила Блу. Она имела в виду Генриетту, а не этот дом.

Ей следовало бы пояснить свою мысль, но он, похоже, уловил то, что она имела в виду, потому что ответил:

— Я нигде не остаюсь. Подолгу.

— Наверное, это не очень-то приятно.

На заднем фоне зазвонил телефон. Её это не касалось. Никто не звонил в этот дом неэкстрасенсу.

Напряженность в его выражении лица не ослабла.

— Нужно двигаться дальше.

Прежде чем отвечать, Блу обдумала эту мудрость:

— Планета постоянно вращается со скоростью тысяча миль в час. Вообще-то, она проходит по орбите вокруг солнца шестьдесят семь миль в час, даже если не вращается. Значит, вы можете достаточно быстро передвигаться, при этом никуда не двигаясь.