На крышу поднялась бледная молодая девушка с толстой вихляющейся задницей. Шла она, переваливаясь, как хромая утка, а в руках тащила большую чашку с ухой.

– Вот, господин колдун! – робко сказала она. Из кармана грязного фартука появился кусок свежего хлеба. Отдав его Соргену, девица проворно отскочила назад. Колдун на нее больше внимания не обращал: поставив чашку с супом на колени, он принялся жадно из нее хлебать. Он скривился, выплевывая чешую, но есть не перестал. Девушка же, несмотря на весь свой страх, еще была здесь.

– Господин! – пропищала она замирающим от страха голосом. – А они захватят наш город?

– М‑м… гмум, – промычал Сорген в ответ, утвердительно качая головой. – Несомненно.

Девушка тонко заскулила и стала размазывать по щекам грязь и слезы.

– Значит, нас всех убьют?

– Угу, – колдун ложкой выбросил на крышу рыбью голову, потом мельком поглядел на девушку и добавил равнодушно. – Но тебя сначала изнасилуют, да и не раз, не два. Будь уверена – я‑то знаю, присутствовал раньше при взятии городов.

– А отец сделал мне железный пояс, чтобы не обесчестили! – проревела девица с обидой, словно это Сорген был виноват в том, что ее ждало.

– Не поможет! – уверенно ответил колдун. Он сунул в руки девушке чашку с недоеденной ухой, вытер руки об ее передник и переключил все внимание на неприятеля. Девушка тут же убежала.

Пока Сорген кушал и отдыхал, лагерь кочевников пережил какие‑то значительные изменения. Темная масса конных кочевников пропала с верхушек холмов. Очевидно, они не только не хотели продолжать штурм, но и вообще находиться на виду Делделена. Теперь в бой готовились вступить войска "цивилизованных стран". Покуда они медленно, в пешем строю спускались к городу, Сорген огляделся. Колокольчик выгнал с улиц всех тех, кто не был пригоден к битве. Сгрудившись серой массой, они ждали своей участи на берегу моря. Некоторые уходили прочь, на запад, вдоль пляжей – очевидно, надеялись проскочить мимо заслонов. Скорее всего, их ждала скорая смерть, потому что лейденцы, убежавшие от города, непременно примутся на безопасном расстоянии от Делделена охотиться на таких вот беглецов.

На улицах города наступавших врагов ждали хлипкие завалы из несгоревшей мебели, сломанных ворот и телег, старых дырявых лодок. Вряд ли они надолго остановят наступление бывалых солдат. Никакой надежды нет у этих скрючившихся и дрожащих от ужаса людишек. Сорген не чувствовал к ним жалости, не думал о том, что они получают по заслугам – ему было все равно. Впрочем, нет. Он задумался: куда податься, если улететь отсюда восвояси? Он просто не знает, где рядом есть поселения, да и будет ли в них безопасно? Каждый крестьянин и рыбак наверняка трясется, ожидая, когда на пороге появятся черные демоны из Армии Проклятых, и вряд ли примет странного незнакомца. А ведь ему до сих пор нужна теплая, уютная и надежная постель, сытный ужин и полный покой.

Одолеваемый такими невеселыми думами, Сорген прогуливался по крыше и бросал задумчивые взгляды на город. Ветер не стихал, полоскал его длинные волосы и трепал рваные штаны. Пожалуй, торчать здесь, на крыше было холодновато, несмотря на ярко светящее солнце, но после горячего супа колдун немного взбодрился.