— Теперь уже, наверное, никого не найдешь, — добавил Трапезников. — Финиш. Все сволочи ищут, где бы зарыться поглубже. Все шоссе к аэропорту забито машинами, сам видел.

— А Рублевка горит, — подтвердил Зубавин. — И Барвиха тоже. Алексей наклонился ко мне и тихо спросил:

— Где Маша?

— Я ей не сторож, — в сердцах ответил я. — Сам проворонил, сам и ищи.

— И что делать будем?

— А не пора ли нам к Сергею Николаевичу? Маша туда дорогу знает, если что — придет.

Подождав еще некоторое время, мы, не сговариваясь, встали и незаметно покинули стол с русскими писателями. Если бы только они знали, из-за чего все это вокруг происходит!.. А так ли из-за того, о чем я в те минуты думал? Не знаю, не могу дать никакого ответа. Потому что он лежит вне сферы человеческого разума. За гранью слов и мыслей, в Области Таинственного.

…По мере того как мы приближались к дому Кожина, я все более и более ощущал какую-то неясную тревогу. Никогда еще у меня так не щемило сердце и не хватало дыхания. И дело тут, наверное, было не только в атмосферных явлениях (хотя воздуха в Москве было как в испорченной барокамере, страшный вакуум), а в чем-то ином. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, стали звонить, а потом и стучать в дверь. Никто не открывал.

— Может, уехал в свою библиотеку? — предположил Алексей.

Не ответив, я лишь пожал плечами. Лично у меня были гораздо худшие опасения. Нас могли выследить и… А куда исчезла Маша?

— Стучи и звони дальше, — сказал я. — А я попробую залезть в окно. У него пожарная лестница рядом с подоконником.

— А милиция?

— А ты ее видел где-нибудь? Сейчас никому ни до кого нет дела. Самое время для форточников.

— Сомневаюсь, чтобы ты пролез.

— В крайнем случае — выбью стекло.

Мне сейчас было уже наплевать на такие мелочи. Я обрел какую-то странную для себя, несвойственную решимость. Правда, нога все еще хромала, но это тоже не важно. Руки целы и голова на месте, остальное приложится. Оставив Алексею посох, я спустился вниз и вышел из подъезда. В окне Сергея Николаевича за плотными шторами угадывался свет лампы. Но это еще ни о чем не говорит, квартира могла быть действительно пуста. Или… с уже неживым хозяином. Гоня от себя эти мысли, я подошел к пожарной лестнице. Слишком высоко, не допрыгнуть. Да еще с такой болезной ногой. Для начала я стал бросать в окно камешки. Реакции никакой. Звать на помощь Алексея мне не хотелось. Мне почему-то казалось, что каждая минута на счету. Более того, взглянув на часы, я не поверил своим глазам: секундная стрелка скакала, как сумасшедшая, словно взбесилась! Но и на эту техническую странность я уже не стал обращать долгого внимания и доискиваться причин.

Я просто вышел на тротуар и нагло загородил дорогу двум крепко поддатым мужикам с довольно звериными рылами. Те, не ожидая подобного поведения от весьма хлипкого интеллигента, с интересом уставились на меня.

— Братаны! — сказал я. — Подкиньте меня вон на ту пожарную лестницу. Дам на водку.

— Водки у нас самих навалом, ее сейчас всюду завались, бесплатно. Нам развлечений не хватает, — ответил один из них. — А че тебе туда надо?

— В квартиру залезть.

— В свою или чужую?

Я понимал, что от моего ответа будет зависеть и их решение. Могут и оставшиеся кости переломать.

— В чужую, конечно, — правильно сказал я. — Грабануть надо.

— Это дело, — сочувственно закивали они. — Это мигом.

Они подхватили меня под руки, повели и легко подбросили до нижней металлической перекладины лестницы.