|
Она действительно поверила ему, когда он нес всю эту чепуху о том, как любил ее (о Боже, как часто женщины бывают такими идиотками!). О, как ей нравилось это! Да, ей нравилось это, нравилось так, что она никогда не перестанет презирать себя за эту слабость. Теперь она поняла Джока Хемптона, этого толстогубого ублюдка, знала, какие женщины ему нужны, — она насмотрелась на них с первых дней своего замужества. Английские «Бренды», американские «Бренды» — девицы, для которых достаточно одной минуты милой беседы в нетрезвом виде — и они твои. «Наверное, отчаяние написано у меня на лбу, — думала Фредди. — Пожалуйста, сэр, сделайте милость, возьмите меня». Вот что, должно быть, видели мужчины, глядя на нее. Она, как дура, растаяла от объятий. Каких-то паршивых объятий! Джок был единственным человеком, кроме Тони, осведомленным о том, что она не занималась любовью вот уже больше года. Джок знал, как она уязвима, и воспользовался своим преимуществом с первой же минуты.
Или — постой, постой… только ли Джок знал об этом? А может, Тони сказал и Свиду? Может, кому-нибудь еще? Вдруг об этом знают все? А может, это старая, всем известная история о Тони Лонбридже и его любовнице, о Тони, который бросил ее, потому что не мог заставить себя даже прикоснуться к бедняжке Фредди! На сегодняшнем балу никто и словом не обмолвился с ней о Тони. А она разоделась как идиотка, нацепила крылышки… Они наверняка знают о разводе. Она не ребенок и прекрасно понимает, что в маленьком мирке «Орлиной эскадрильи» такие новости распространяются очень быстро, тем более что они были известными личностями. И, конечно же, все, по крайней мере, мужчины, были уверены, что она — девушка Джока. Иначе откуда эти проявления симпатии и одобрения… Тони вернулся в Англию сразу же после того, как они оформили документы о разводе… Было бы естественно, если бы кто-нибудь сказал о нем хоть слово, но никто ничего не сказал. Девушка Джока! О Боже, все они подумали, что она тут же прыгнула к нему в постель… в постель, которая еще не остыла после последней девчонки. Легкая добыча… Когда же наступит рассвет? Когда? Зимой в Калифорнии рассветает поздно. Перед восходом солнца Фредди надела свой самый теплый летный костюм и оставила на кухне записку для Хельги и Энни. С рассветом она добралась уже до Бербанка и выводила свою «Бонанцу» из ангара. С того дня, как Фредди показывала дом Тони, она редко на ней летала. А когда-то это было пределом ее мечтаний: самолет, купленный ею для семьи — для нее, Энни и Тони… Семейный самолет, в котором ни разу так и не летала ее семья. В последний год Фредди несколько раз пыталась преодолеть подавленность, мучившую ее после развода. По вечерам она выводила свою «Бонанцу», но, увы, привычное блаженство полета, всегда излечивавшее ее, не возвращалось. Только уходя с головой в работу, ей удавалось забыться хоть на какое-то время. В офисе «Орлов» она не испытывала одиночества: день заполняли бесконечные разговоры с рабочими и множество проблем, требовавших немедленного разрешения. И ей это было необходимо. Ей нужен был шум голосов, разговоры с секретарями, бухгалтерами, менеджерами. Это хоть как-то скрашивало то тягостное одиночество, которое наступало вечером, когда засыпала Энни. Но этим зимним утром она, конечно же, не пойдет в офис, рискуя встретиться там с Джоком и Свидом. «Джок отобрал у меня и «Орлов», — подумала Фредди, проверяя самолет. Ну что ж, она продаст свою долю и займется грузовыми перевозками. Она не останется его деловым партнером. Об этом и думать нечего. Но всеми делами она займется потом, после полета, как это бывало всегда после ее возвращения из Англии, — в трудную минуту она находила утешение в небе. Так было и сегодня. Фредди посмотрела вверх. |
