Цвета, начиная от розового, синего и до зеленого, были разбросаны по плотной

бумаге и каждая была адресована «Дорогому мистеру».

Это самодельные открытки Мэделин.

– Что это? – мое зрение начало размываться от слез, которые затуманивали мои

глаза.

–  Это  благодарственные  записки  от  Мэделин.  Она  написала  их  за  каждый

подарок, что ты сделал для нее. Она отдавала их мне, чтобы я отправила почтой человеку,

который делал ей такие драгоценные подарки. Пришло время тебе их прочесть.

Я  пережал  переносицу,  мои  глаза  жгло  от  сдерживаемых  эмоций.  Я  открыл

открытки и прочитал то, что внутри. Дорогой Мистер, спасибо за маленькую,  сиреневую фигурку лошади. Я назвала

 его Клайд. Я люблю его.

 Дорогой Мистер, мне нравится сумочка. Спасибо.

 Дорогой Мистер, печь с мамой весело. Спасибо за фартук.

 Дорогой Мистер, мне нравится футболка. Она большая, но мама говорит, что я

 подрасту.

 Дорогой  Мистер,  магниты  классные.  Мне  нравится  вешать  что–нибудь  на

 холодильник, спасибо.

 Дорогой  Мистер,  жаль,  что  не  могу  поблагодарить  вас  лично.  Мне  нравится

 ожерелье. Оно такое красивое.

Там были сотни открыток, но последняя, которую я прочитал, позволила слезам,

которые  затуманили  мое  зрение,  наконец–то  пролиться.  Я  отложил  открытки  в  сторону,

чтобы не замочить их, положил голову на руки и позволил эмоциям завладеть мной.

Линда ласково положила руку на мою спину, нежно растирая ее, как любая мать.

Я  никогда  не  плакал  по–настоящему,  никогда  не  позволял  себе  переживать  столько

эмоций, но в данный момент, я не мог заблокировать их. Они поразили меня все разом.

Стыд, злость и сожаление отправили меня в водоворот уныния. Я не хотел этих

открыток. Я не мог оправдать владение ими, не после того что забрал у Мэделин. Я мог бы

подарить ей все в этом мире, кроме единственного, что она заслуживала: отца.

– Прости, Линда. Мне так чертовски жаль.

– За что ты извиняешься? – спросила она, все еще растирая мою спину.

Я посмотрел на нее, будто она выжила из ума. Я отстранился и провел тыльной

стороной ладони по пропитанным слезами щекам.

–  За  что  я  извиняюсь?  Ты  только  что  сказала,  что  знаешь,  что  я  убил  твоего

мужа,  и  вот  я  здесь,  живу  совершенно  нормальной  жизнью.  Я  должен  гнить  в  чертовой

тюрьме прямо сейчас. Почему ты не вызвала копов?

– Кейс, зачем мне вызывать полицию? Ты защитил нас.

Растерянный, я сел и спросил:

– О чем ты говоришь?

Линда  снова  полезла  в  свою  сумку  и  вытащила  тонкий,  кожаный  альбом.  Она

протянула его мне и кивнула, чтобы я открыл его. Заинтересованный, я открыл страницу и

встретился с жуткими фотографиями Линды, избитой и израненной до такой степени, что

была  практически  неузнаваема.  Желчь  поднялась  в  моем  горле,  когда  я  продолжил

переворачивать страницы.