Вы  формируете  своего  рода  отрицание.  Именно  здесь  я  прямо  сейчас.  Я  провел

прошедшие  несколько  лет,  наказывая  себя,  живя  для  кого–то  еще,  направляя  кого–то,

вспоминая  сильные  слова  своего  отца,  что  я  никогда  ничего  не  стоил.  Я  сделал  своей

миссией покаяться в своих грехах. А выяснить, что я больше герой, чем убийца, – почти

невозможно для восприятия.

Мне нужно убраться отсюда. Мне нужно забыть.

Глава 28.

 Мое прошлое…

– Ты тупая шлюха, я не отсасывала ему. Ты растеряла все свои хреновы мозги! –

прокричала Бабс, пока бежала вниз по коридору мимо спальни Лайлы в «Клубе Лафайет».

–  Ты  сделала  это.  Он  рассказал  мне,  –  отозвалась  Фрэнси.  Они,  должно  быть,

остановились перед комнатой Лайлы, потому что их разговор был ясно слышен.

–  Он  рассказал  тебе.  Ну,  тогда,  давай,  верь  этому  маленькому  ублюдку.  Нет  не

единого  шанса,  чтоб  я  отсосала  ему.  У  него  есть  какое–то  жуткое,  желтое  дерьмо  там

внизу.

Меня передернуло от мыслей.

– Фу, как отвратительно, – ответила Фрэнси. – Какой он?

– Я не стану оживлять это в памяти, – ответила Бабс, отходя от двери Лайлы.

Голос Фрэнси затихал, пока она произносила:

– Он толстый?

– Кажется, меня сейчас вырвет, – сказала Лайла в мою грудь, ее волосы щекотали

мою кожу, а ее мягкое тело прижималось к моему.

Я только что переспал с Лайлой в ее спальне в «Клубе Лафайет», где кто угодно

мог услышать нас. О чем, твою мать, я только думал?

Я  потер  ее  спину,  мои  глаза  закрылись,  –  жаль,  что  я  не  был  умнее  в  своем

выборе, но после дня проведенного вместе, я ничего не мог с собой поделать. Я должен

был оказаться внутри  нее. Она глоток  свежего воздуха, короткая передышка в холодном,

мрачном мире, где я живу.

–  Ты  не  должна  так  удивляться.  Ты  живешь  здесь  уже  некоторое  время.  Ты

должна знать, какие разговоры ведутся в этом доме.

–  Точно,  –  она  уткнулась  носом  в  меня,  отчего  мои  безумные  мысли

растворились в голове, и согрела меня с головы до ног.

Сегодня годовщина смерти моего отца. Кажется, только вчера он разговаривал со

мной  в  последний  раз  по  телефону,  я  выслушивал  озлобленность  его  голоса,  когда  он

говорил о моей боксерской карьере, о моих достижениях.