Ренфрау достал из-за пазухи сложенный лист бумаги. Пайпер дернулся, почти ожидая схлопотать арбалетную стрелу. Но Мадук на страже. Мадук не любит, когда рядом с его господином кто-то совершает резкие движения.

Ренфрау развернул и разгладил листок.

– И кто это?

На бумаге рукой искусного художника были изображены лицо в профиль и две весьма необычные ладони.

– В натуральную величину, – пояснил Ренфрау. – Эту тварь убили к северу отсюда пару недель назад, а с ней вместе еще несколько варваров, у которых в волосах болтались звериные кости и черепа.

– Кто они?

– Я надеялся, ты мне скажешь. Ты ведь у нас из Дуарнены, закаленный боец с язычниками.

– Я не боец с язычниками. Уехал оттуда еще в детстве и не успел побывать на болотах. Но шердам подобные создания не помогали.

– Ты у нас, главнокомандующий, прямо весь окутан тайной. Варвары и это вот создание как-то связаны с Харулком Ветроходцем.

– Тогда вы ищете не тех языческих богов. Шерды не имеют отношения ни к Харулку, ни к другим богам из его пантеона. Харулк происходит с дальнего севера, из ситтских краев, и даже дальше. Его сменили боги, которых в свою очередь изгнал наш господь, когда чалдарянские миссионеры обращали северян. До меня доходили слухи, что Ветроходец вернулся.

– И снова ты удивляешь меня своей осведомленностью.

– У меня остались там друзья.

– Не сомневаюсь.

– В чем, господин Ренфрау?

– Я выяснил, что почти никто не помнит парнишку по имени Пайпер Хект, который отправился из Дуарнены на юг, чтобы поступить в услужение к патриарху, но вот записи о его службе в разных гарнизонах сохранились. Нигде-то он не задерживался надолго.

– Некоторые командиры скрупулезно ведут записи. Я и сам теперь такой. Мои люди могут отчитаться за каждый медяк, попавший к нам в руки. Когда дотошно все записываешь, можно показать своему нанимателю, чего именно достиг и почему это так дорого обошлось.

– И все равно наниматель жалуется.

– Разумеется. А с этим вот, – Хект постучал пальцем по рисунку, – лучше бы вы тело прихватили. Расшевелили бы всех.

Быть может, люди обратили бы наконец внимание на грозящую миру опасность.

– Плоть сгнила и разложилась всего за несколько часов, несмотря на снег и лед вокруг. Ни во́роны, ни волки к нему не притронулись.

– Создание Ночи.

– Несомненно. Но которое именно?

– Тут я вам не помощник, хотя знаю, кто может помочь. – Хект подумал о Девятом Неизвестном, Кловене Фебруарене, Властелине Безмолвного Королевства – видимо, самом могучем и самом непредсказуемом из ныне живущих волшебников. – Он, к сожалению, в Броте. Как и почти все члены коллегии, которые ждут, пока умрет Бонифаций.

– Что тебе об этом известно?

– Хьюго Монгоз, быть может, переживет половину из тех, кто его избрал.

Сделавшись патриархом, бывший принципат Хьюго Монгоз взял себе имя Бонифаций VII.

– Но ведь его преемником станет Непримиримый?

– Так они условились. И мне отдан приказ проследить за выполнением воли патриарха, если коллегия решит все переиграть. Я сделаю так, как пожелал Бонифаций. Непримиримый – хороший человек, но может отправиться на небеса раньше Бонифация, хотя и младше того на тридцать лет.

– Тогда Дриеру следовало остаться при нем, а не ехать сюда.

– Непримиримого сведет в могилу недуг, а не убийцы. Он отправил сюда Дриера в качестве своего представителя на императорской свадьбе, а я представляю интересы Бонифация.

Феррис Ренфрау промолчал в ответ, но Хект его понял.