— Ну ты, паря… — шагнул было к Егору один из парней и остановился, споткнувшись о сверкнувший насмешливый взгляд Крутова.

— Понятно, — вздохнул джентльмен в белом. — Моего слова вам, значит, недостаточно?

— Ну кто в наше время верит словам? — тем же насмешливым тоном ответил Крутов. — Не смешите меня, господин архитектор. И не надо никому вешать лапшу на уши о постановлении руководства о строительстве парка. Какому‑то «новому русскому» захотелось построить на берегу реки в красивом месте ресторан или баню, не так ли? И он начал кампанию по выселению законных владельцев этих мест.

Так вот передайте ему…

— Егор, — слабо окликнула Крутова Елизавета.

— Что? — оглянулся он.

— Не надо…

— Понял, буду предельно вежлив. Передайте боссу, уважаемый, что эта территория принадлежит Российскому Ордену чести со всеми вытекающими последствиями, пусть сделает выводы.

Шкафообразный молодой человек снова попытался двинуться к Егору, но был остановлен жестом Павла Эмильевича, на лицо которого легла печать задумчивости.

— Вы, очевидно, умный юноша, но еще не знаете наших порядков… и возможностей.

— А вы моих, — отрезал Кругов. — Выметайтесь!

— Н‑ну, с‑су… — прошипел телохранитель архитектора, — мы же тебя встретим…

Кругов потемнел, прикидывая, каким образом выбросит всех троих за ворота, однако почувствовал на плече руку Лизы и расслабился.

— Я запомню твои благие намерения, мальчик. Эх, господа, господа, как же больно вам придется учиться уважать других людей.

Троица удалилась. Кругов рассеянно смотрел ей вслед и думал, что спокойствие и мирная жизнь, похоже, закончились. Эти ребята не отстанут, а воевать с ними не было ни сил, ни желания.

— Они придут еще, — тихо сказала Елизавета, зябко вздрагивая, словно прочитав его мысли.

— Пусть приходят, — легкомысленно сказал Егор, обнимая девушку, — я приму меры.

— Боже мой, какой жестокий мир!.. В Ковалях мы с тобой попали в мясорубку, еле выжили, и здесь покоя нет…

— Не волнуйся, все будет хорошо, я не за тем сюда приехал, чтобы меня пинали под зад, не учитывая моих интересов. Да и родственники твои должны помочь, если что.

Елизавета приободрилась, сморщила носик.

— Нет, Крутов, что‑то все‑таки в тебе есть эдакое, умеешь ты вселять в людей надежду.

«Даже если не веришь в нее сам», — мысленно добавил Егор, однако вслух сказал другое:

— Я есть хочу. Давай пообедаем сегодня в кафе? Когда к деду Спиридону явиться надо?

— К семи вечера.

— Успеем еще весь этот мусор убрать.

— А зачем ты сказал им, что наш дом — памятник архитектуры?

— А разве это не так? У меня вообще возникла идея сходить в бюро инвентаризации и зарегистрировать его как памятник, за которым мы же сами и будем ухаживать. Ну иди, я тут повожусь немного, пока ты соберешься. — Кругов поцеловал Лизу в щеку и, когда она пошла к дому, облил ее водой из шланга. С визгом она погналась за ним, и длилась эта охота до тех пор, пока оба не оказались в спальне…

Деда Спиридона Кругов представлял стареньким, седым, сморщенным, маленьким и худым, похожим на многих учителей воинских искусств Востока; на самом деле он оказался могучим, высоким — под два метра ростом — стариканом с длинными и скорее пепельными, чем седыми волосами, бородой и усами. У него были широкие покатые плечи, длинные мощные руки и железные пальцы, которыми он мог запросто ломать подковы и гнуть сантиметровой толщины гвозди.