– Когда человек ведет дело такого размаха, он едва ли может обойтись без недругов.

– А кто бы конкретно это мог быть?

– Слишком многие, – тускло улыбнулся Линдер. – Господа, деловой мир сегодня весьма жесток. Конъюнктура не оставляет места для благотворительности и сантиментов. Очень часто вопрос стоит так: убить или быть убитым. С точки зрения экономической, конечно. Но мы, деловые люди, пользуемся иными методами, чем стрельба друг в друга. Поэтому, я думаю, можно спокойно отложить в сторону теорию, согласно которой некий обиженный конкурент приходит в первоклассный ресторан с пистолетом в руках, чтобы лично, так сказать, подвести итог.

Монссон шевельнулся. Казалось, ему в голову пришла какая‑то идея, но он ничего не сказал. Бек продолжал спрашивать:

– Вы имеете какое‑нибудь представление о человеке, который стрелял в вашего шефа?

– Я его, собственно говоря, и не видел. Во‑первых, я сидел рядом с Викки – так мы обычно называли его в узком кругу – и, следовательно, спиной к убийце. Во‑вторых, я не сразу понял, что случилось. Я услышал выстрел, он был не слишком громкий и не вызвал у меня тревоги, потом Викки упал ничком на стол, я тут же встал и наклонился над ним. Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что он серьезно ранен. Когда я посмотрел по сторонам, стрелявший уже исчез, к нам со всех сторон бежали люди. Впрочем, все это я уже говорил полиции еще в тот вечер.

– Знаю, – сказал Мартин Бек. – Возможно, я выразился не совсем ясно. Я хотел спросить, к какому, на ваш взгляд, типу людей принадлежал этот человек?

– Он идиот, – сказал Матс Линдер, ни секунды не колеблясь. – Только душевнобольной способен на такие поступки.

– Стало быть, Пальмгрена можно считать случайной жертвой?

Линдер задумался. Потом улыбнулся своей тусклой улыбкой:

– Это уж полиция должна выяснить.

– Насколько я понимаю, Пальмгрен вел дела и за рубежом?

– Верно. Круг его интересов был весьма широк. Но здесь, в Мальмё, мы занимаемся тем, с чего когда‑то начиналась фирма: экспорт и импорт рыбы, частично консервная промышленность. Фирму основал старый Пальмгрен, отец Викки. С ним я никогда не встречался, слишком молод для этого. Что же касается зарубежных дел концерна, то тут я мало что знаю.

Он сделал паузу.

– Но весьма вероятно, что теперь мне придется познакомиться с этими делами поближе.

– А кто теперь отвечает за деятельность… концерна?

– Шарлотта, я полагаю. Она единственная наследница. Ни детей, ни родственников у Пальмгрена нет. Впрочем, это уже дело юристов. Главному адвокату фирмы пришлось срочно прервать свой отпуск. Он приехал в пятницу вечером и вместе со своими помощниками просматривал дела за последние дни. А пока мы работаем, как обычно.

– Рассчитываете ли вы занять место Пальмгрена? – вдруг спросил Монссон.

– Нет, – ответил Линдер. – Не рассчитываю. У меня нет ни того опыта, ни тех способностей, которых требует дело такого размаха…

Он остановился, а Монссон не стал развивать этой темы дальнейшими вопросами. Бек тоже молчал. Линдер продолжил сам:

– Пока меня полностью удовлетворяет мое положение. Могу вас заверить, что и этой работой не так‑то просто руководить.

– А что, прибыльно это – торговля сельдью? – спросил Мартин Бек.

Линдер снисходительно улыбнулся:

– Но ведь мы занимаемся не только сельдью. Во всяком случае, можете не сомневаться: экономическое положение фирмы весьма прочное.

Мартин Бек решил начать наступление с другого фланга.

– Я полагаю, вы лично знаете всех присутствовавших на ужине?

Линдер на мгновение задумался.