Открыла женщина. Удивленно взглянула на него большими карими глазами:

– Что случилось?

– Я ищу директора Бруберга.

– Его здесь нет

– Вас зовут Хелена Ханссон?

– Нет… А вы кто такой?

Колльберг вытащил из заднего кармана визитную карточку. Комната, в которой он очутился, была похожа на самую обычную контору: стол, пишущая машинка, шкаф, бумаги и прочее. Через полуоткрытую дверь он видел еще одну комнату, вероятно, личный кабинет Бруберга. Она была меньше секретарской, но уютнее. Казалось, что бóльшую ее часть занимают письменный стол и большой сейф.

Пока Колльберг осматривался, женщина захлопнула дверь на замок. Вопросительно глядя на него, она спросила:

– Почему вы решили, что меня зовут Ханссон?

Ей было лет тридцать пять. Стройная, темноволосая, с широкими бровями и короткой стрижкой.

– Я думал, что вы секретарь директора Бруберга, – рассеянно ответил Колльберг.

– Я и есть его секретарь.

– А как же вас зовут?

– Сара Муберг.

– И вы не были в Мальмё в среду, когда был убит Пальмгрен?

– Не была.

– У нас есть сведения, что Бруберг был в это время в Мальмё вместе со своим секретарем.

– В таком случае не со мной. Я не езжу ни в какие поездки.

– И секретаря звали фрекен Хелена Ханссон, – упрямо продолжал Колльберг.

– Мне неизвестна эта фамилия. Кроме того, я замужем. У меня двое детей. И я, как уже сказано, не сопровождаю Бруберга в его поездках.

– Кто же тогда такая фрекен Ханссон?

– Не имею понятия.

– Может быть, она работает где‑нибудь у вас в концерне?

– Я, во всяком случае, никогда о ней не слышала. – Женщина пристально посмотрела на него. – До сих пор. – Потом тихо добавила: – Хотя ведь есть же так называемые разъездные секретари.

Колльберг не стал касаться этой темы.

– Когда вы видели Бруберга в последний раз?

– Сегодня утром. Он пришел в десять, с четверть часа был в своем кабинете. Потом ушел. Я думаю, в банк.

– А где он может быть сейчас?

Она взглянула на часы.

– Вероятно, дома.

Колльберг заглянул в свою бумажку.

– Он живет на Лидинге, да?

– Да, улица Чедервеген.

– У него есть семья?

– Есть. Жена и дочь семнадцати лет. Но их дома нет. Уехали отдыхать в Швейцарию.

– Вы это точно знаете?

– Да, я сама заказывала им билеты на самолет. В пятницу. Они улетели в тот же день.

– После этого случая в среду, в Мальмё, Бруберг работал как обычно?

– Пожалуй, нет. Едва ли так можно сказать. Он очень нервничал в четверг. Тогда ведь мы еще ничего определенно не знали. О том, что директор Пальмгрен умер, нам стало известно только в пятницу. И в пятницу Бруберг пробыл здесь около часа. А сегодня, как я сказала, всего минут пятнадцать.

– А обычно он у себя в конторе бывает дольше или нет?

– О да, он почти все время здесь. Сидит в своем кабинете.

Колльберг подошел к двери, ведущей в кабинет, и заглянул в нее. На столе три черных телефона, возле сейфа элегантный чемодан. Небольшой, кожаный, затянутый ремнями. Как видно, совсем новенький.

– Вы не знаете, был здесь Бруберг в субботу и в воскресенье?

– Кто‑то, во всяком случае, здесь был. По субботам контора закрыта, так что я два дня была выходная. А когда сегодня утром пришла, то сразу заметила, что кто‑то рылся в бумагах.

– А этот «кто‑то» может быть кем‑то иным, кроме Бруберга?

– Едва ли.