Блайз. Проводник охотившихся на нас туристов, отпущенный мною из великодушия, подставившийся под гнев «Воронов», уведя нас из Элизиума и под огонь импульсника, когда бойцы тех самых «Воронов» достали нас в Лимбе. Человек, ради которого я рискнул башкой, умер, стал носителем инопланетного паразита и согласился на участие в самоубийственном турнире. Человек, который в ответ не раз спасал меня. Готовый идти со мной до последнего, и бесславно погибший в шаге от спасения. Я уже не узнаю, почему ему грезились пираты, о каком гражданском судне шла речь в его бреду, и за какие грехи сталкер оказался на Рапсодии. Не выпью больше с ним за столом в лагере. Не вытащу из очередной задницы, в которые сталкер влезал с завидным постоянством…

Зато отомщу.

Холодная, как сама смерть, мысль моментально отрезвила разум и разогнала эмоции, оставив лишь самое необходимое: злость, гнев, ненависть. Да. Этого топлива мне хватит, чтобы успеть добраться до Элизиума, отыскать там Слая, Диса и гребанного коропората, и выбить из них все дерьмо. Однако прежде придется подумать и о другом топливе – том, что питает тело, не душу. Ибо, пока я не отожрусь, как следует, ни о какой мести и речи быть не может. А значит…

– Простите, парни, – проговорил я, и отодвинул тело Блайза в сторону, чтобы дотянуться до лямки рюкзака, надетого на один из трупов. Рюкзак – это хорошо, рюкзак это, вероятно, еда. А еда – это силы, такие необходимые для того, чтобы выбраться отсюда.

– Извини, друг, – я рванул рюкзак, высвободил его из-под тела и, расстегнув клапан, запустил руку внутрь.

Ну должно же мне повезти хотя б в такой малости?

Глава 17

Земная Федерация, система Ориона. Планета Рапсодия. Красная зона, она же Инферно. Руины Мидлтауна.

Тела обыскивали неаккуратно.

Видимо, бандитам Слая хватало трофеев – или не хватало времени. Единственное, что собрали с трупов – оружие и наиболее ценное снаряжение. Причем, кое-где мародеры даже не парились над тем, чтобы достать автодок из накладного кармана. Что ж. Тем лучше.

Я извлек автодок из костюма мертвого сержанта «Фениксов» и прижал к плечу. Машинка пожужжала, выдала запрос сопряжения, вывела на оверлей длиннющий диагноз и принялась тыкать в меня иглами. Закончив, сигнализировала, что картридж пуст и отключилась. Отыскав еще один автодок, на этот раз в кармане у Блайза, я повторил процедуру. Снова жужжание, снова запрос сопряжения, список рекомендаций и череда уколов. Пустой. Я хмыкнул, отложил коробочку в сторону и принялся потрошить рюкзаки.

Через несколько минут я сидел, по-турецки поджав ноги, и, сглатывая обильно выделяющуюся слюну, оглядывал сложенное передо мной богатство, решая, с чего начать. Несколько саморазогревающихся пакетов с сублиматами, протеиновые батончики, банки с энергетиками, белковыми коктейлями… Причем большинство еды – дорогая, качественная, от известных производителей. Не то, что нам тут, на Полигоне, достается. Наемники на еде не экономили. Что ж, спасибо им за это.

Я активировал разогрев сразу на двух пакетах, с первым и вторым, и, в ожидании, пока будет готова сублимированная каша с грибами и, почему-то, экзотический том ям, щелкнул кольцом на банке с энергетиком. Вылакал банку, отбросил в сторону, взялся за вторую. Скосил глаза на метку на пакетах – оранжевая. Еще не разогрелось. Долго. Придется чем-то заправиться в ожидании. К тому моменту, как метка, наконец, покраснела, я умял два батончика и опустошил еще одну банку, на этот раз – с белковым коктейлем.

Распаковав пакет с супом, с наслаждением втянул пряный аромат, оторвал от пакета одноразовую ложку и с урчанием набросился на еду, откусывая большие куски галеты. Упаковка закончилась неожиданно быстро, и я переключился на второе, заодно активировав нагрев еще на паре пакетов.