|
И Рузвельт, и Сталин считали, что в этом может помочь только международное право. В возрождения Лиги наций никто не верил. Она слишком скомпрометировала себя шашнями с нацистами и неприятием социализма. Война многое перевернула: теперь нельзя было не считаться с Советским Союзом. Наша страна получила право вето в Совете безопасности Организации объединенных наций — и это вполне устраивало Сталина, позволив ему организовать целый блок стран-союзников, которые решили (не мытьем, так катаньем) строить социализм. Они, к ужасу Вашингтона, стали лицом ООН. Хаммершельду, когда он возглавил Организацию, приходилось с этим считаться, хотя он неизменно сохранял объективность.
Даг Хаммаршельд
Потомственный политик Возглавить ООН должен был представитель страны, которая не претендует на мировую гегемонию. Более того — не является постоянным членом Совета безопасности ООН. Таким и был шведский аристократ, не осквернивший себя сотрудничеством с нацистами — сорокалетний Даг Хаммаршельд. Потомственный ученый, дипломат, сын премьер-министра Швеции. Он пробовал себя и как писатель, и как экономист… Но ярче всего проявился в международной политике. Генеральным секретарем ООН его избрали незадолго до смерти Иосифа Сталина — и советский вождь успел одобрить кандидатуру интеллигента из Стокгольма. У Москвы как раз улучшались отношения со скандинавами.
Мир в Египте Шведскому миротворцу довелось бороться с войной не только в красивых речах. В ООН он создал инструмент для борьбы с агрессией. В 1956 году в Египте созданные господином Дагом специальные миротворческие силы ООН помогли разрешить кризис, возникший в связи с национализацией Суэцкого канала. А ведь там могла пролиться большая кровь! Эта история повысила и авторитет ООН, и личную репутацию Хаммершельда. С ним стали считаться.
Между Вашингтоном и Москвой Ему довелось руководить ООН в годы противостояния двух сверхдержав — СССР и США. Тут-то и пригодился шведский дипломатизм: находить общий язык и с левыми, и с правыми. Хотя позиции Москвы в ООН были все-таки сильнее: Советский Союз пользовался поддержкой не только социалистических стран, но и стран из Движения неприсоединения, многие из которых в недавнем прошлом были колониями. СССР всегда резко выступал против колониализма, это они помнили. И присылали учиться в Москву своих будущих политиков и дипломатов. Это говорило о многом. Не потому ли Никита Хрущев считал Хаммаршельда чуть ли не личным другом? Понимал, что генсек ООН во многом зависит от позиции СССР.
Веривший в мир Как и многие отцы-основатели ООН, Хаммаршельд был идеалистом. Он действительно считал, что с помощью разумных постановлений можно остановить в мире агрессию, гонку вооружений, спасти народы от нищеты и бесправия. Он презирал бизнесменов от политики, не стремился к обогащению. Бескорыстная душа! Искренне надеялся, что мир никогда не скатится к большой войне, тем более — к ядерной. И сделал для этого немало.
Гость товарища Хрущева Однажды Хаммершельд прилетел в СССР. У него была одна цель — побеседовать с министром иностранных дел Андреем Громыко. На аудиенцию у Хрущева он не рассчитывал. Но уже в аэропорту Внуково начались неожиданности. Встретили генерального секретаря ООН подчеркнуто скромно. На аэродром приехал не замминистра, а всего лишь завотделом МИДа. Но встреча с Громыко все-таки состоялась — в секретном режиме, без прессы. И, видимо, они нашли общий язык. Громыко — один из основателей ООН — вообще серьезно относился к международным миротворческим миссиям. И после из встречи спецрейсом Хаммершельда доставили в Крым — туда, где отдыхал Хрущев, на встречу с могущественным руководителем СССР. При встрече, на пирсе, Никита Сергеевич измерил его скептическим взглядом: — На катере кататься будем? — Будем. |
