Карелин пожал плечами: рыжая шельма держалась как партизан, куда там простодушному – простодушной? – Польке. Вообще никак не реагировала на его подначки, ни разу не покраснела и не смутилась. Молчала как рыба и упорно держала ресницы опущенными, как Левка умудрился перехватить ее «янтарный взгляд» – непонятно.

Или троица в сговоре?!

Скажем, Полька и Аполлинарий держатся вместе, иногда меняясь местами, вот Игореха и заблудился меж ними, как в трех соснах. А с этой девицей – допустим, она действительно Аполлинария – сладкая парочка поссорилась, они-то явно проще сестры. Ленкина подруга в сиреневом платье, если уж честно, рядом с Полькой – Аполлинарием? – настоящая принцесса.

Одна?

Двое?

Трое?

Да он с ума сойдет, пытаясь разрешить эту загадку!

Карелин нехорошо улыбнулся: может, ему завтра припереть Игорехиного приемыша к стене – стянуть с него футболку, скажем – и заставить во всем признаться? Покаяться заставить, короче, ведь изоврался, стервец…

Не выйдет.

Карелин отлично помнил Полькин взгляд – бешеный и невероятно упрямый. Почти как у Скуратова. Стянешь с него – с нее?! – футболку, и что дальше?

Убьет ведь.

Или сбежит.

Саша сочувственно посмотрел на несчастное личико Лены Кирсановой. Нежно провел пальцем по ее щеке и небрежно бросил:

–Знаешь, рыжие всегда чем-то нас притягивали, они выделяются из толпы, уж очень яркие…

–Считаешь, если перекрашусь, – ядовито буркнула Лена, – Шульман начнет посвящать стихи уже мне?

–Ну…

–Я хочу понять! Просто понять.

–Э-э… она естественна.

–А я нет?!

–Ты… стараешься нравиться. Говоришь не то, что хочешь, а то, что считаешь нужным. Что, по-твоему, привлечет внимание. Еще… кокетничаешь.

–Это плохо?!

–Нет. Просто в этом разница.

–И все?

–Разве мало?

Лена опустила голову. Саша торопливо сказал:

–Зато ты красавица, а она…

–Дурнушка? – вызывающе перебила Лена.

–Нет. Она – это она, но не красавица, это уж точно.

–Чего ж вы с нее глаз не сводите?!

–Она… настоящая.

–А я… кукла?!

–Очень красивая куколка, поверь мне.

–Даже сейчас?

–Сейчас нет. Но это вряд ли надолго. Оставаться собой нелегкий труд, по себе знаю.

–Слишком умный? – раздраженно прошипела Лена.

–Солнышко, пощади. Я просто старался быть честным, как ты просила.

–А ты… ты сам – естественный?

–Никогда.

Лена смотрела удивленно. Саша склонился к ней и со смешком шепнул на ушко:

–Я клоун, не забыла? Прячусь за шуточками, умными и глупыми, мне так легче.

–А… Игорь?

–Он таков, каков есть. С ним трудно. И ему нелегко.

–Шульман?

–Сама как думаешь?

–Ваня?

–Молчун. И себе на уме.

–Маша с Верой?

–Куколки. Вернее, бабочки-однодневки. Они и себе не интересны.

–Лешка?

–Солнышко, мы дружим.

–Ну и что?

–Мы – пара коверных, детка. Бим и Бом, слышала о таких? Или – Толстый и Тонкий, Рыжий и Веснушка в квадрате, это все мы с Лешкой, разреши представиться…

–Но… вы с ним такие разные!

–И что? Мы оба прячемся за словами, этим все сказано.