— Уилфред Джеймс?

— К вашим услугам, — сказал я, вставая. Я чувствовал себя достаточно спокойным. Возможно, я бы так себе не чувствовал, выйди он из окружной машины со звездой на груди. — А вы…?

— Эндрю Лестер, — сказал он. — Адвокат.

Он протянул руку. Я помедлил задумавшись.

— Прежде, чем я пожму ее, скажите ка мне лучше, чей вы адвокат, мистер Лестер.

— В настоящее время я представляю интересы Животноводческой компании «Фаррингтон» в Чикаго, Омахе, и Де-Мойне.

Да, подумал я, не сомневаюсь. Но держу пари, что твоего имени нет даже на двери. Большие мальчики из Омахи не должны глотать пыль округа, чтобы оплачивать свой хлеб насущный, не так ли? Большие мальчики, закинув ноги на свои столы, попивают кофе и восхищаются симпатичными лодыжками своих секретарш.

— В этом случае, сэр, почему бы вам просто не продолжить и убрать эту руку? Без обид, — сказал я.

Он так и сделал, с улыбкой адвоката. Струящийся пот прорезал чистые линии по его пухлым щекам, а его волосы были спутаны и запутаны от поездки. Я прошел мимо него к Ларсу, который отбросил крыло над двигателем и возился с чем-то внутри. Он насвистывал и выглядел столь же счастливым как птица на проводе. Я завидовал ему. Я думал, что у меня с Генри, возможно, еще будет счастливый день — может, в каком-то ином мире — но этого не случится летом 1922 года. Или осенью.

Я пожал руку Лapca и спросил, как он.

— Довольно неплохо, — сказал он, — но сушит. Мне бы попить.

Я кивнул на восточную сторону дома.

— Ты знаешь, где это.

— Знаю, — сказал он, захлопывая крыло с металлическим грохотом, который повергнул куриц, которые потихоньку возвращались, снова в бегство. — Как всегда сладкая и холодная, полагаю?

— Как скажешь, — согласился я, думая: Но если ты утолишь жажду из того другого колодца, Ларе, не думаю, что ты вообще будешь беспокоиться о вкусе. — Попробуй и убедись.

Он двинулся вокруг теневой стороны дома, где внешний насос стоял под небольшим навесом. Мистер Лестер смотрел ему вслед, затем обернулся ко мне. Он развязал свою тряпку. Костюм под ней будет нуждаться в химчистке, когда он вернется в Линкольн, Омаху, Деленд, или где, он там повесит свою шляпу, когда не справится с поручением кампании «Фаррингтон».

— Не помешало бы и мне попить, мистер Джеймса.

— Как и мне. Прибивание ограды жаркая работенка. — Я оглядел его сверху донизу. — Разумеется, не столь жаркая как поездка в двадцать миль в грузовике Ларса.

Он отряхнул зад и улыбнулся своей улыбкой адвоката. На этот раз он испытывал легкое раскаяние. Я видел как его глаза, метались из стороны в сторону. Только, из-за того что ему приказали промчаться двадцать миль в сельскую местность жарким летним днем не делало этого коротышку более привлекательным.

— Моя задница уже никогда не станет прежней.

Ковш был прикован цепью сбоку небольшого укрытия. Ларе полностью накачал его, выпил до дна, дергая вниз и верх кадыком своей худой, загорелой шеи, затем наполнил его вновь и предложил Лестеру, который посмотрел на него с таким же сомнением, как я смотрел на его протянутую руку.

— Может, мы можем выпить его внутри, мистер Джеймс. Там было бы чуть прохладнее.

— Было бы, — согласился я, — но я не стану приглашать вас внутрь, как не стал пожимать вашу руку.