— Шейн...

Он поцеловал ее и прошептал:

— Пожалуйста... Мы должны покинуть этот город, иначе все кончится очень плохо, я знаю.

Господи, ну почему именно сейчас?

— Я не могу, — сказала она. — Университет и... я просто не могу, Шейн. Не могу отсюда уехать.

Ее подпись на листе бумаги. Ее душа, преподнесенная Амелии на блюдечке. Такова цена их безопасности, и приходится платить по счетам. Ее обучение у Мирнина — часть платы, и сколько оно продлится, неизвестно.

— Пожалуйста...

Это был едва слышный, умоляющий шепот, и, честно признаться, когда он говорил таким тоном, она готова была сделать для него почти все. Но на этот раз...

— Что произошло? — спросила она.

— В смысле?

— Что-то с Майклом? Он... Ты...

Она сама не знала, о чем конкретно спрашивает, просто чувствовала, что Шейн чем-то очень, очень сильно расстроен.

Несколько долгих мгновений он смотрел на нее, потом отодвинулся, встал, отошел к окну и выглянул на задний двор, который они практически не использовали.

— Мой папа звонил. Сказал, что возвращается и хочет, чтобы я был готов снова уничтожать вампиров. Если я останусь, мне придется убить Майкла. Я не хочу находиться здесь, Клер. Не могу.

Он не хочет снова оказаться в положении, когда нужно делать выбор. Клер с силой прикусила губу; даже не видя выражения лица Шейна, она слышала боль в его голосе.

— Ты правда думаешь, что твой отец вернется?

— Да. Когда-нибудь вернется. Может, не в этом месяце или даже не в этом году, но вернется. И в другой раз подготовится как следует, чтобы развязать здесь настоящую войну. — Шейн содрогнулся. — Я должен увезти тебя отсюда, пока ты не пострадала.

Клер встала, подошла к нему, прижалась к его спине и вздохнула.

— Я больше беспокоюсь о тебе, — сказала она. — Ты никак не можешь отвязаться от этих проблем...

— Да. Мы с ними просто близнецы-братья, — ответил он, и она уловила улыбку в его голосе.

4

Спагетти пахли потрясающе, и Шейна не пришлось долго уламывать поесть. Они с Майклом сидели напротив, но не разговаривали и избегали даже смотреть друг на друга, что помогало сохранять иллюзию мира и спокойствия. Клер только-только начала расслабляться, когда Шейн спросил Еву:

— Ты положила в спагетти побольше чеснока? Ты же знаешь, как я его люблю.

— Это вся округа знает! — Она бросила на него сердитый взгляд и с извиняющимся видом обратилась к Майклу: — Как тебе, нормально? Не слишком много?

Потому что вампиры, мягко говоря, не питают особой нежности к чесноку; и поэтому же Шейн использовал его в качестве гарнира ко всему, что ел.

— Все хорошо, — ответил Майкл, ковыряясь в тарелке и слегка побледнев. — Моника заглядывала сегодня. Искала тебя, Клер.

Шейн и Ева издали стон. В виде исключения в этом вопросе все трое друзей Клер были единодушны. И конечно, посмотрели на нее.

— Что? Клянусь, я не любезничаю с ней, и вообще... Она просто сумасшедшая! Мы с ней не подруги. Не знаю, зачем она приходила.

— Наверное, опять хочет тебе какую-нибудь свинью подложить. — Ева добавила себе в миску еще спагетти. — Вроде того как тогда, на вечеринке содружества. Эй, ты слышала — в пятницу она устраивает званый вечер у себя! Уж такой эксклюзивный, только для своих и все такое. Может, у нее день рождения или просто день-когда-папочка-много-денег-дал. Нужно непременно испортить ей удовольствие.

— Хорошо звучит — испортить прием у Моники. — Шейн глянул на Майкла, но тут же отвел взгляд. — А ты что скажешь? Это нарушает какие-то вампирские правила поведения?

— Отвали, Шейн.

— Мальчики, — чопорно заявила Ева, — следите за языком.