Не заладилась труба у печки. Загорелась от нее крыша. Ленька гнал корову, когда увидел огонь над соломенной крышей. Бегом к сараю! Сарай на запоре: птичница ушла обедать. Кое-как открыл засов Ленька. А крыша уже во всю полыхает…

Представьте себе четыре тысячи несмышленых существ и мальчишку с прутиком и крышу, которая трещит от огня…

…Сейчас на берегу Иры два больших каменных птичника. Это как раз у дороги, где Ленька с Витькой ходят в школу. Прошлым летом построены птичники. Четыре тысяч белых кур высыпают на берег по утрам.

— Неужели все четыре тысячи сумел спасти?

— Нет, не всех, — сказал Ленька, — десять штук не успел, обвалилась крыша.

— А сам ничего?

— Только волосы чуть-чуть…

* * *

Я закончил дела в колхозе и собрался уезжать. Ребятишки неожиданно появились у правления:

— Можно проводить?

…Сидим мы вместе в санях. Грызем крупные каленые семечки. У старого сада Ленька соскакивает с саней, бежит мимо плетня и усыпает снег крупными темными зернами.

— Снегирям. К вечеру соберутся…

Дорога ухабистая. Молодой конюх Степан в самых цветистых выражениях разговаривает с лошадью. Когда он оборачивается, я показываю ему кулак: «Не смей при ребятах». Но Степанова лошадь, видно, привыкла к крепким понуканиям…

Когда мы попрощались и я с чемоданом пошел к вокзалу, ветер донес обрывки разговора:

— Как не стыдно… Дядя ведь из самой Москвы…

Это два моих друга вели разговор со Степаном.

Милые сельские ребятишки!

_{Фото автора. Кирсановский район}_{Тамбовской области.}

_{6 марта 1960 г.}

Приокское волокно

Эту заметку я пишу в цехе, при свете электросварки. В цехе, где пахнет свежей штукатуркой, свежей краской, горячим маслом. В цехе, где пулеметом рвет воздух пневматический молот, где темными китами стоят машины, где будут делать тонкое, как паутина, волокно.

Белые, розовые, голубые комочки волокон подарил мне главный инженер. Волокна сделаны не здесь. Их привезли, чтобы показать: вот за что воюем. Белые, розовые, голубые комочки паутины доставали из карманов каменщки, бетонщики, монтажники, когда я расспрашивал о заводе.

Если тянуть и крутить паутинку, она потянет за собой другую, третью… Прочная серебристая нитка вьется из паутинок. Поговорите с хлопцами, и вы узнаете историю, о которой надо бы написать стихи. Главный инженер так и сказал: «Жаль, что не пишете. О наших ребятах надо бы…»

Все начиналось, как на целине. Палатки, походные кухни, вода в раскаленных от солнца бочках. Первый кол, первый камень. Два лета назад росла тут крапива. Сейчас — город корпусов, баки, трубы, вышки! Заглянуть под землю — и там не меньше железа и камня, бетона и труб. Сотни километров хитро сплетенных труб будут гнать под землей воду, пар, кислоту, сжатый воздух, отбросы. Будут стучать и дышать паром сотни китов-аппаратов. По последнему инженерному слову задуман завод. За два года две тысячи пар молодых рук подняли завод над землей.

Может быть, это руки чародеев-мастеров, за плечами у которых десяток строек? Есть и такие. Это — командиры. Армия же пришла со школьной парты из рязанских сел, с задумчивой Оки. Приходили в одиночку и целыми классами. Двадцать восемь друзей из Сараевского района справляли выпускной вечер на стройке.

Все двадцать восемь и поныне не расстались.

Опытные монтажники, штукатуры, бетонщики. Светлана Колотилина, Аня Левина, Тоня Проходцева, двадцать пять других. Их знают, о них говорят, их портреты — на почетном месте…

Рядом с тяжелым слесарным столиком, на котором я^пишу заметку, работает монтажник Валентин Бойцов.