И на песке вереница соломенных чучел

Под перекладинами в человеческий рост.

И, перевесившись через заборные колья,

Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд...

Старая баба – посыпанный крупною солью

Черный ломоть у калитки жует и жует.

Чем прогневили тебя эти серые хаты,

Господи! – и для чего стольким простреливать грудь?

Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,

И запылил, запылил отступающий путь...

Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,

Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой

О чернобровых красавицах. – Ох, и поют же

Нынче солдаты! О, Господи Боже ты мой!

3 июля 1916

“Вдруг вошла…”

Вдруг вошла

Черной и стройной тенью

В дверь дилижанса.

Ночь

Ринулась вслед.

Черный плащ

И черный цилиндр с вуалью.

Через руку

В крупную клетку – плед.

Если не хочешь муку

Принять, – спи, сосед.

Шаг лунатик. Лик

Узок и ярок.

Горячи

Глаз черные дыры.

Скользнул на колени

Платок нашейный,

И вонзились

Острия локтей – в острия колен.

В фонаре

Чахлый чадит огарок.

Дилижанс – корабль,

Дилижанс – корабль.

Лес

Ломится в окна.

Скоро рассвет.

Если не хочешь муку

Принять – спи, сосед!

23 июля 1916

“Искательница приключений…”

Искательница приключений,

Искатель подвигов – опять

Нам волей роковых стечений

Друг друга суждено узнать.

Но между нами – океан,

И весь твой лондонский туман,

И розы свадебного пира,

И доблестный британский лев,

И пятой заповеди гнев, –

И эта ветреная лира!

Мне и тогда на земле

Не было места!

Мне и тогда на земле

Всюду был дом.

А Вас ждала прелестная невеста

В поместье родовом.

По ночам, в дилижансе, –

И за бокалом Асти,

Я слагала Вам стансы

О прекрасной страсти.

Гнал веттурино,

Пиньи клонились: Salve![27]

Звали меня – Коринной,

Вас – Освальдом.

24 июля 1916

Даниил

1. “Села я на подоконник, ноги свесив…”

Села я на подоконник, ноги свесив.

Он тогда спросил тихонечко: Кто здесь?

– Это я пришла. – Зачем? – Сама не знаю.

– Время позднее, дитя, а ты не спишь.

Я луну увидела на небе,

Я луну увидела и луч.

Упирался он в твое окошко, –

Оттого, должно быть, я пришла...

О, зачем тебя назвали Даниилом?

Все мне снится, что тебя терзают львы!

26 июля 1916

2. “Наездницы, развалины, псалмы…”

Наездницы, развалины, псалмы,

И вереском поросшие холмы,

И наши кони смирные бок о бок,

И подбородка львиная черта,

И пасторской одежды чернота,

И синий взгляд, пронзителен и робок.

Ты к умирающему едешь в дом,

Сопровождаю я тебя верхом.

(Я девочка, – с тебя никто не спросит!)

Поет рожок меж сосенных стволов...

– Что означает, толкователь снов,

Твоих кудрей довременная проседь?

Озерная блеснула синева,

И мельница взметнула рукава,

И, отвернув куда‑то взгляд горячий,

Он говорит про бедную вдову.