И чтобы не слышать

Пустяков – красоткам,

Есть у нас презвонкий

Колокольный звон.

Так вот и жила бы,

Да боюсь – состарюсь,

Да и вам, красавец,

Край мой не к лицу.

Ах, в дохе медвежьей

И узнать вас трудно,

Если бы не губы

Ваши, Дон‑Жуан!

19 февраля 1917

2. “Долго на заре туманной…”

Долго на заре туманной

Плакала метель.

Уложили Дон‑Жуана

В снежную постель.

Ни гремучего фонтана,

Ни горячих звезд...

На груди у Дон‑Жуана

Православный крест.

Чтобы ночь тебе светлее

Вечная – была,

Я тебе севильский веер,

Черный, принесла.

Чтобы видел ты воочью

Женскую красу,

Я тебе сегодня ночью

Сердце принесу.

А пока – спокойно спите!..

Из далеких стран

Вы пришли ко мне. Ваш список –

Полон, Дон‑Жуан!

19 февраля 1917

3. “После стольких роз, городов и тостов…”

После стольких роз, городов и тостов –

Ах, ужель не лень

Вам любить меня? Вы – почти что остов,

Я – почти что тень.

И зачем мне знать, что к небесным силам

Вам взывать пришлось?

И зачем мне знать, что пахнуло – Нилом

От моих волос?

Нет, уж лучше я расскажу Вам сказку:

Был тогда – январь.

Кто‑то бросил розу. Монах под маской

Проносил фонарь.

Чей‑то пьяный голос молил и злился

У соборных стен.

В этот самый час Дон‑Жуан Кастильский

Повстречал – Кармен.

22 февраля 1917

4. “Ровно – полночь…”

Ровно – полночь.

Луна – как ястреб.

– Что – глядишь?

– Так – гляжу!

– Нравлюсь? – Нет.

– Узнаешь? – Быть может.

– Дон‑Жуан я.

– А я – Кармен.

22 февраля 1917

5. “И была у Дон‑Жуана – шпага…”

И была у Дон‑Жуана – шпага,

И была у Дон‑Жуана – Донна Анна.

Вот и все, что люди мне сказали

О прекрасном, о несчастном Дон‑Жуане.

Но сегодня я была умна:

Ровно в полночь вышла на дорогу,

Кто‑то шел со мною в ногу,

Называя имена.

И белел в тумане посох странный...

– Не было у Дон‑Жуана – Донны Анны!

14 мая 1917

6. “И падает шелковый пояс…”

И падает шелковый пояс

К ногам его – райской змеей...

А мне говорят – успокоюсь

Когда‑нибудь, там, под землей.

Я вижу надменный и старый

Свой профиль на белой парче.

А где‑то – гитаны – гитары –

И юноши в черном плаще.

И кто‑то, под маскою кроясь:

– Узнайте! – Не знаю. – Узнай! –

И падает шелковый пояс

На площади – круглой, как рай.

14 мая 1917

7. “И разжигая во встречном взоре…”

И разжигая во встречном взоре

Печаль и блуд,

Проходишь городом – зверски‑черен,

Небесно‑худ.

Томленьем застланы, как туманом,

Глаза твои.

В петлице – роза, по всем карманам –

Слова любви!

Да, да.