Но силу их мы чуем,

         Их слышим благодать,

         И меньше мы тоскуем,

         И легче нам дышать…

         Так мило-благодатна,

         Воздушна и светла

         Душе моей стократно

         Любовь твоя была.

    1858

«Она сидела на полу…»

         Она сидела на полу

         И груду писем разбирала —

         И, как остывшую золу,

         Брала их в руки и бросала —

         Брала знакомые листы

         И чудно так на них глядела —

         Как души смотрят с высоты

         На ими брошенное тело…

         О, сколько жизни было тут,

         Невозвратимо-пережитой!

         О, сколько горестных минут,

         Любви и радости убитой!..

         Стоял я молча в стороне

         И пасть готов был на колени, —

         И страшно-грустно стало мне,

         Как от присущей милой тени

    1858

Успокоение («Когда, что звали мы своим…»)

         Когда, что звали мы своим,

         Навек от нас ушло

         И, как под камнем гробовым,

         Нам станет тяжело, —

         Пойдем и бросим беглый взгляд

         Туда, по склону вод,

         Куда стремглав струи спешат,

         Куда поток несет.

         Одна другой наперерыв

         Спешат-бегут струи

         На чей-то роковой призыв,

         Им слышимый вдали…

         За ними тщетно мы следим —

         Им не вернуться вспять…

         Но чем мы долее глядим,

         Тем легче нам дышать…

         И слезы брызнули из глаз —

         И видим мы сквозь слёз,

         Как всё, волнуясь и клубясь,

         Быстрее понеслось…

         Душа впадает в забытье,

         И чувствует она,

         Что вот уносит и ее

         Всесильная волна.