– Б-более достойный, – прохрипел он, протянул руки к луне и бессильно их уронил.

Платов был уверен, что страшный призрак примется за него, но тот даже не посмотрел в сторону участкового и степенно двинулся вглубь кладбища. Уходя все дальше, монстр словно становился меньше ростом, но когда Иван пригляделся, то понял: привидение спускалось под землю по невидимым ступеням. Вскоре на поверхности осталась только его голова, но и она через секунду исчезла.

За спиной участкового раздался тихий стон. Иван, шатаясь как пьяный, пошел к Юле.

Он попытался развязать узел, но пальцы не слушались. Попытка разорвать чулок тоже ни к чему не привела. Платов беспомощно посмотрел на Юлю и увидел, что та пытается указать глазами куда-то вниз. Спички! Иван вытащил из кармана юбки коробок и пережег черный чулок. Девушка рухнула на колени.

– Он подкрался сзади и вытащил меня из коляски, – всхлипывала девушка. – Больше ничего не помню. Что здесь произошло? Кто эта женщина?!

Оставив вопросы без ответа, Платов пошел к кустам и, опустившись на четвереньки начал ощупывать траву. Назло Ляшенко пистолет нашелся. Иван вернулся к девушке, которая, прижавшись к стволу липы, всхлипывала, и осмотрел ссадины по краям ее губ.

– Смазать надо…

– Только не зеленкой! – моментально отреагировала Юля, перестав всхлипывать.

– Водкой, водкой смажем. Пошли к мотоциклу.

– А внутрь немножко можно? – робко улыбнувшись, поинтересовалась Сизова.

– Алкоголичка!

– Толстяк!

Устало переругиваясь, они добрались до мотоцикла. Иван взгромоздился на седло только с третьей попытки.

Юля откинулась на спинку кресла коляски.

– Это ты его так?

– А кто ж еще? Никому не позволю на тебя набрасываться.

Наградой за ложь был признательный поцелуй в губы.

– Мой герой! Никогда бы не подумала…

– Плохо ты меня знаешь! – крикнул Платов уже под рев двигателя.

– Спрячь под сиденье.

– Что это?

– Икона.

Заметив, что девушка смотрит на сверток так, будто в нем бомба с часовым механизмом, Иван устало улыбнулся.

– Просто икона. Помнишь, ты читала мне про полоцкого мастера Лазаря Богшу?

– Ну, да. Про того, что изготовил знаменитый крест.

– Уже тогда я должен был понять, что Гусев врет, и история с иконой от начала до конца – выдумка.

– Почему?

– Богша был ювелиром, а вовсе не иконописцем.

– И как мне теперь, по-твоему, целоваться?

– Надо было сидеть дома, а не шляться по кладбищам. Вот и целовалась бы сколько душеньке угодно.

Юля разлила водку по рюмкам, но Иван от своей доли отказался.

– Боюсь уснуть, а у меня еще куча дел.

– А я не боюсь! После такого-то стресса!

Сизова залихватски тяпнула две стопки и размякла до того, что Платову пришлось отнести ее в кровать на руках. Он укрыл девушку одеялом.

– Знаешь, Юлька, а ведь он прав.

– Он?

– Тот козел, что висит сейчас на ограде. Накануне он сказал, что такая умная жена, как ты способна сделать из лейтенанта генерала.

– И обязательно сделаю, мой герой! – прошептала Юля уже сквозь сон.

Дождавшись пока дыхание девушки станет ровным, Иван подошел к телефону и, с трудом попадая пальцами в отверстия диска, набрал «02».