|
То есть занимался. Когда супруга дома была, он не участвовал в воспитании, этого не требовалось. Стоило им одним остаться, отец с дочками в войну принимался играть, всё в квартире вверх дном переворачивали. Либо занимался с ними физкультурой (близкой к ГТО), или музграмотой, разным «сольфеджием». Девочки хорошо уже играли на пианино, все полки в доме нотными альбомами и тетрадями завалены были, учились в музыкальной школе. Легко могли даже в шесть рук с отцом, не считая четырёх, играть, либо небольшие концерты для трубы с фортепиано, либо под папин гитарный аккомпанемент трио петь. Те ещё концерты устраивали…
— Чего не верится, смотри, — старшина кивнул жене на окно. — Уже! Едем! — Да, едем, — вновь светло вздохнула супруга и позвала. — Девочки, обедать сейчас будем или потом? Не отрываясь от окна, девочки в восторге запрыгали… — Сейчас, сейчас… В ресторан, в ресторан… Что, оказывается, совсем не входило в планы Клавдии Ивановны. — А зачем же мы всего с вами наготовили? Зачем собрали? Отец, повлияй на своё войско. Они меня не слушают. От окна последовал лёгкий ехидный смешок. — Р-рота, — преувеличенно строго прикрикнул Константин Саныч. — Мамку не волновать, ей вредно. Слушай секретный приказ! Сначала всё мамкино съедим, потом что в ресторане. — Ур-ра…
7
Кабинет командира полка Генерал Золотарёв не спешил, но поторапливался. Давно в отпуске не был. И не помнил когда. То одно, то другое… Армия. Полк на плечах… Гвардейский. То ежедневная учёба, то стрельбы, то, вот накануне, новую технику получали, новые БМП, мощные бронированные «Тигры», великолепные ПЗРКа, приданные установки залпового огня… Перевооружение… Довооружение… Военная реформа… Новые идеи Генштаба, свежие нормативы ведения боя в полевых и стеснённых городских условиях, химической, биологической и радиационной разведки и защиты… Всё что нужно ракетно-артиллерийскому полку в современном наступательном бою. Всё изучить, освоить и в учебных классах, и полигонах. Зачёты сдать. Много с этим проблем, разные они. Но удалось. На весенней проверке полк получил оценку «хорошо». Напевая под нос свою любимую «не кочегары мы не плотники…» — за окном солнце, в кабинете светло! — генерал убирал с рабочего стола бумаги, сортируя, складывал в раскрытые ящики, задвигал их… «…но сожалений горьких нет, как нет…», заглянул в сейф, перебрал документы, сложил стопкой, «а мы монтажники-высотники, да…» Да-да! Последнее он произнёс громко, на стук в дверь. В дверях возник заместитель по воспитательной части. Полковник Ульяшов. — Разрешите? — А, Лев Маркович, входи, — бодрым голосом разрешил генерал. — А что рано так? — спросил он, намекая на предстоящее его дежурство. — Или проводить пришёл? — Здравия желаю, товарищ генерал. Виноват. Заместитель выглядел довольно странно, как показалось генералу. Вроде лицом помятый, мнётся, голос неуверенный… — Молодец, что пришёл. Колесов все «ЦУ» уже получил, с тобой мы вчера ещё обговорили, так что, могу быть свободным. — Ульяшов не возражал, но с ноги на ногу переступал, глаза от генерала почему-то прятал. И от него несло целой парикмахерской. Генерал насторожился. — А ты что такой взъерошенный? Чем ты так это наодеколонился… — Генерал сморщил нос. — Что случилось? Ты не заболел? Проходи-проходи, садись. — Генерал указал рукой на стул, не указал, приказал. |
