Потом они поехали далеко за город и, выйдя из машины, побрели по густому заброшенному парку, похожему на лес. Самсут стало как-то не по себе — и зачем она согласилась ездить с этим «коварным византийцем», тем более что на ее окольные вопросы о сути работы на Самвела грек никак не реагировал.

Наконец, они остановились у покрытых мхом и плесенью мраморных надгробий с православными крестами. Савва веткой счистил грязь, и Самсут, не веря своим глазам, увидела русские слова в старой орфографии:

«Российского императорского дома великая княжна», а дальше по-гречески.

— Кто это? — искренне удивилась она.

— Это наша «василисса тон эллион», королева Греции Ольга, родилась у вас в Павловске, а умерла у них в Риме.

— И могила королевы находится в таком… виде и в таком месте?

— Но это же Греция, мадам, — с неподражаемым выражением ответил грек. — У нас никто не знает своей судьбы…

И снова что-то в его словах очень не понравилось Самсут, но что — она все никак не могла себе объяснить. Однако это неопределенное чувство вдруг подтолкнуло ее к тому, чтобы прямо здесь и сейчас поговорить с Саввой начистоту.

Они присели на крошащуюся от времени мраморную скамью.

— Ваш тесть, Самвел-ага, сегодня утром сделал мне предложение, — тихо начала она.

Грек едва не подпрыгнул и пробормотал что-то по-гречески, но глаза его тут же сделались еще более непроницаемыми и масляными.

— Но при чем же тут я?

— Я хотела посоветоваться с вами как с человеком, который хорошо знает характер предприятия Самвела-ага, и мне хотелось бы сначала узнать…

— Так вы такая разборчивая невеста?

— О, господи, о чем вы?! Он предложил мне контракт… — Грек замаслился еще больше. — Он предложил мне стать рекламным лицом вашей фирмы, но я не совсем понимаю, что за этим стоит. И надолго ли это? Ведь меня ждут мама и сын…

Савва неожиданно схватил ее руку.

— Хотите, буду с вами полностью откровенным? — Самсут растерянно кивнула. — Я доверяюсь вам только как человеку, в котором есть и русская кровь, как во мне. — Самсут вспомнила, что, кажется, вчера он говорил что-то о своей чистокровности, но, наверное, ей это только показалось. — Но только между нами, ибо, вы сами понимаете… Так вот: старик в годах, вы знаете, сколько ему?

— Лет семьдесят, наверное…

— Ха-ха! А девяносто два не хотите?

— Но… ваша жена… Она еще совсем не стара…

— Еще бы! Он пережил всех своих жен, и Манушак у него от четвертой жены, на которой он женился уже будучи за пятьдесят. Так вот, старик — жуткий сладострастник, как вы, наверное, могли уже заметить. — И Самсут вынуждена была признаться себе, что действительно от слов, и рук, и всего существа могущественного хозяина фирмы исходит какая-то горячая властность, даже обаяние… — А контракт — самая удобная форма для того, чтобы заполучить женщину в свою полную зависимость, уж поверьте мне. «Рекламное лицо фирмы»! А вы знаете, что перед этим вам придется пройти массу съемок, причем в том числе и в весьма откровенном виде. А такой материал — всегда удобная заначка для шантажа. К тому же большая часть предложенных денег уйдет на налоги, проплаты и так далее. А неудовольствие всего клана, ревность прошлых любовниц? Это же Греция, мадам… В общем, честно скажу вам, Самсут-джан, перспектива не блестящая, и я рад, что смог оказать вам добрую услугу.