|
Так что в берлинском аэропорту Тегель, благополучно миновав паспортный и прочие контроли, Габузов первым делом ринулся в «вексельштубе» и разменял десять долларов на дойчмарки. А вторым — рванул в буфет, где воздал должное восхитительным тюрингским колбаскам с парой бутылок и вовсе умопомрачительного баварского «Пауланера». Жить стало лучше, жить стало веселей… И даже то обстоятельство, что «евротакси» на Афины, как выяснилось, летают не из Тегеля, а из бывшего гэдээровского Шонефельда, расположенного на другом конце объединенного Берлина, настроения особо не ухудшило, тем более, что как-то само собой образовались попутчики — человек пять лохматых хиппи, кажется, из Амстердама. Узнав, что этот тощий усатый незнакомец с красными глазами — из России, хиппи страшно оживились, принялись хлопать по плечу, угощать пивком и забрасывать вопросами: что там, на родине медведей, думают по поводу «лигалайза», метадоновой терапии и прогрессивных форм химического расширения сознания?
По всем этим поводам Габузов не думал ничего хорошего, но очень не хотелось обижать славный молодняк, и поэтому адвокат (теперь уже, скорее всего, адвокат бывший) лишь ласково мычал что-то все менее и менее вразумительное — ибо хипаны оказались ребятами широкой души, и пиво лилось рекой. Забирал их старенький, «кислотно» раскрашенный мини-вэн, в который осоловевшего Габузова загрузили вместе с двумя ящиками того же пенистого зелья. В дороге пили, орали песни — причем в честь Сергея Эдуардовича была исполнена с трудом узнаваемая «Калинка-малинка». Лакали пивко, догоняясь косячком по кругу…
Очнулся Сергей в полицейском участке аэропорта Шонефельд. Участливый шуцман 3.1 напоил страдальца водой и на сносном английском поведал душераздирающую историю о том, как пятеро «грязных обдолбанных швулей 4» порывались протащить «герр Габузофф» через таможенный контроль в качестве ручной клади, и как службе безопасности пришлось применить силу. — Они… улетели? — срывающимся голосом спросил Габузов. — Так точно, после уплаты штрафа. В Катманду, крутить мельницы и звонить в колокольчики. Вам туда надо? «Ага… Катманду, Третья улица Строителей, дом 15…» — ни к селу, ни к городу вспомнил Габузов, а вслух заявил: — Мне надо в Афины! — Так-так-так… Что ж, платите штраф — и летите. — Я? Штраф? — настроение Сергея, и так бывшее на нуле, упало до отрицательной величины. — Я что, тоже… применял силу? — О нет, вы были не в состоянии. Поэтому я выписываю вам минимальный штраф в пятьдесят марок. Отплатить можно в окошечке «Берлинер-Банка», это рядом с билетными кассами. Полицейский вручил Габузову квитанцию, а потом пододвинул к нему дорожную сумку и прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором находилось содержимое карманов Сергея Эдуардовича вкупе с описью, составленной по-немецки. — Прошу проверить, все ли на месте, и расписаться. Габузов едва заглянул в сумку — едва ли кому могли глянуться его треники с пузырями на коленях, лохматая зубная щетка или смена ненового белья. Зато деньги пересчитал тщательно, в уме вычитая из них пресловутые пятьдесят марок. Получалось меньше, чем хотелось бы, но в принципе терпимо — в конце концов, дорога на такси из одного аэропорта в другой вряд ли обошлась бы ему в меньшую сумму, а если еще присовокупить все пиво, выжранное им на халяву… При мысли о пиве Габузов издал тихий стон и блюститель порядка с подозрением покосился на него: — Вы уверены, что вам не требуется медицинская помощь? — Нет-нет, спасибо, я уверен… Благодарю за заботу. |
