— Не такси, а «евротакси». Это специальные авиарейсы из любой столицы Евросоюза в любую другую столицу. Жутко дешевые — двадцать или тридцать долларов. Только здесь таких билетов не купить, да и там надо бронировать за несколько месяцев.

— Так что же делать?

— А покупать прямо перед рейсом. Места всегда остаются, многие не приходят на регистрацию — планы изменились, то се. Для европейцев это ведь гроши, так что не жалко.

— Вот спасибо, дорогая… Ну что, давай билет на Хельсинки. На сегодня. У окошка.

— Это не ко мне. Касса через дорогу. А еще лучше — часикам к девяти вечера подъезжайте на площадь Восстания, к гостинице «Октябрьская». Оттуда автобусы и маршрутки народ до Хельсинки набирают, очень дешево получается.

— Спасибо за консультацию, милая. На вот, купи себе шоколадку.

Габузов широким жестом извлек из кошелька бумажку в пятьдесят рублей и вручил своей спасительнице — все равно эти крохи ничего не решали. Теперь перед Сергеем стояла новая задача — срочно перехватить где-то немного денег. Потому что ехать за границу с тремястами долларами в кармане (теми самыми, на которые он намеревался, да так и не собрался приобрести короткоствол), представлялось крайне неразумным. Но Габузов уже знал, у кого он попросит эти деньги. В конце концов — былой долг, он платежом красен. К тому же офис, в котором трудилась Каринка, располагался в каких-то десяти минутах ходьбы.

После некоторых раздумий Сергей все-таки решил не говорить, зачем ему на самом деле срочно понадобились деньги. Пусть Карина и дальше думает, что ее любимая подруга Сумка продолжает безмятежно кайфовать под греческим солнышком. Ведь одному Богу известно, что может выкинуть темпераментная армянка, если вдруг узнает, какую паутину-интригу сплел вокруг госпожи Головиной старый паук Шверберг. В общем, пришлось сочинять на ходу и врать, что сто пятьдесят долларов жизненно необходимы на срочный ремонт машины. Которой, на данный момент, уже и в природе-то не было…

Деньги Карина дала, срок отдачи уточнять не стала, только заметила с некоторой укоризной:

— Эх, Сережка, Сережка, и что ты держишься за эту свою рухлядь? Сдал бы ты ее лучше в утиль…

«Да я так и сделал!» — чуть было не ляпнул Габузов, но вовремя прикусил язык.

— …а сам летел бы на теплое море, к нашей Сумке под бочок, — игриво продолжила дразниться Карина. — Кофе будешь?

— Да нет. Побегу. Спасибо. Дела…

Обратно в контору Сергей возвратился лишь в пятом часу. Поначалу думал было и вовсе там не появляться, а просто информировать Михал Михалыча о срочном убытии в отпуск за свой счет — по телефону и задним числом. Но в служебном компьютере хранились файлы, которые обязательно требовалось «измельчить в щепу». Габузов не сомневался, что после его исчезновения люди Шверберга изыщут способ основательно порыться в скудных адвокатских закромах. Да и оригиналы записей прослушек не худо было перепрятать в более надежное место, нежели видавший виды казенный сейф. К тому же Сергей не исключал существования второго комплекта ключей, который вполне мог храниться у секретарши.

Кстати о секретарше: толкая массивную входную дверь, Габузов заранее скривился, понимая, что миновать всевидящего ока Ларисы ему едва ли удастся. Между тем времени на препинания со вздорной полюбовницей шефа катастрофически не было. Вот только… Представшая перед Габузовым картина была столь неожиданна и невероятна, что ноги сами потянули своего хозяина в сторону вечно распахнутой двери приемной. А все потому, что в данный момент в холле, на продавленном сотнями задниц посетителей и клиентов из разряда «далеко-не-vip» диванчике, вольготно раскинувшись, сидел никто иной, как господин Рысев Евгений Владимирович, собственной персоной.