– Ну да, конечно, – произнес он, – если подумать: откуда «девочке» Амалии знать, кто отец ее ребенка? Да и Стивен не пошел бы к мадам Рестелл ради какой-то проститутки.

– О Боже! – выдохнула миссис Брендивайн. – Но если так, значит, Дженни скорее всего у Амалии. Мы должны сказать Кристиану.

Она бросила встревоженный взгляд на закрытую дверь темной комнаты.

Лайам посмотрел на часы:

– Сейчас нам нельзя туда заходить. Что, если мы ошибаемся? А фотографию испортим.

Сьюзен никогда не страдала нерешительностью. Она сняла Эми с колен и встала.

– Миссис Брендивайн, вы посидите с Эми? Я еду в клинику за Скоттом. Если наши подозрения верны, Дженни понадобится врач. Возможно, мы уже не успеем спасти ребенка.

Возможно, они уже не успеют спасти и Дженни. Но об этом она отказывалась думать.

– Погодите! – воскликнул Лайам. – Разве вам не надо спросить мистера Маршалла?

– Нет, я поеду, а вы расскажете ему все. Если придется, говорите через дверь. Не стоит тянуть время, он вас за это не похвалит. Я привезу Скотта сначала сюда. Если вас с Кристианом уже не будет, я пойму, что вы уехали к Амалии. Мы со Скоттом найдем ее дом.

Не слушая дальнейшие возражения, Сьюзен быстро поцеловала Эми на прощание и поспешно вышла из комнаты. Меньше чем через минуту миссис Брендивайн увидела в окно, как она садилась в конку на Бродвее.

В темной комнате на фотобумаге начало проступать изображение. Кристиан действовал тщательно, не торопясь. Второй возможности у них не будет, и значит, ошибаться нельзя. Он сосредоточил все свое внимание на стоящей перед ним задаче. В красном свете лаборатории угловатые черты его лица были резкими и напряженными.

Он проявил снимок в ванночке с сульфатом железа, рассмотрел его и ощутил прилив надежды. Когда, по его мнению, фотография приобрела окончательную резкость, Кристиан быстро закрепил ее, поместив в фиксирующий раствор цианистого калия, а потом промыл в ванночке с водой. Получившийся снимок он подвесил сушиться на веревку, закрепив прищепкой.

Через десять минут он вышел из темной комнаты с фотографией. На лице его не было улыбки, но в глазах горел победный огонек.

– Миссис Брендивайн, Лайам, взгляните и скажите свое мнение. – Он положил снимок на стоявший у окна овальный столик орехового дерева. – Что вы видите?

Эми робко приблизилась к столу и привстала на цыпочки, чтобы взглянуть тоже.

– Дженни, – сказала она, показывая на портрет, висевший позади рабочего стола Вильяма.

Портрет вышел на снимке очень отчетливо.

– Да, – мягко сказал Кристиан, – это Дженни.

– Нет сомнений, что за столом – Вильям Беннингтон, – сказала миссис Брендивайн, – Стивен получился не так резко. Он похож на привидение.

– Это потому, что он ходил туда-сюда между столом и сейфом, – объяснил Кристиан, – в результате он запечатлелся в двух местах, и в обоих нерезко. Вильям же, напротив, сохранял относительную неподвижность, потому и вышел хорошо.

– На столе лежат банкноты, – сказал Лайам, – здесь нет сомнений. Но я не знаю, хватит ли этого для обвинения.

– Может, и не хватит, – признал Кристиан, – зато должно хватить для признания. – Он оглядел комнату. – А где Сьюзен? Я хочу, чтобы она посмотрела. – Его вопрос был встречен молчанием, и тут только Кристиан заметил царившее в комнате напряжение. – Что случилось? – резко спросил он. – Что вы как в рот воды набрали?

Тяжело сглотнув, Лайам пересказал свой разговор со Сьюзен.