|
Вернее сказать, «они взялись обнюхивать». Потому что это была химера, повторюсь, в двуликой парастабильной форме. То есть у нее сбоку, слева от основной морды, была как бы прилеплена еще одна морда, поменьше… Можно даже сказать не «морда», а — «голова» или «передняя часть головы». Но это не сильно прибавит внятности к портрету этого жуткого монстра. Дать внятное словесное описание химеры невозможно, тут и любой Паустовский спасовал бы. Морды-головы менялись ролями. Сперва одна обнюхивала рюкзак, в то время как другая, недружелюбно взрыкивая, косилась на нас. Потом наоборот: голова побольше взрыкивала, а голова поменьше — тыкалась носом под клапан рюкзака. — Это… это что? — прошептал Тигрёнок, бледный как смерть. — Химера. Тоже, по-моему, колбаски хочет. Сегодня все хотят нашей колбаски, а? Я говорил в голос, не таясь. Мне хотелось, чтобы химера поскорее отвлеклась от рюкзака и попробовала заняться нами. Еще я лихорадочно соображал: стрелять, пока она на месте стоит? Или ждать, пока она все-таки попробует нами поживиться и полезет к нам на арку? Был еще вариант сразу хлопнуть по ней гранатой РГС-2, но очень уж мне было жалко своего рюкзака, забитого множеством полезных и дорогих вещиц. Граната РГС-2, напомню, термическая. После нее от рюкзака останется только вонючий спекшийся ком. — Я думал, химеры черные и на пантеру похожи… — стуча зубами от страха, разглагольствовал Тигрёнок. — Есть и такие. Химеры очень разные. Потому что разные у них парастабильные формы. Теперь — не мешай. Я тщательно прицелился в глаз большей головы. Тем временем химера подцепила зубами меньшей головы лямку моего рюкзака. При этом она косилась на меня, как мне показалось, с ехидством. Дескать, смотри, смешной мягкий слизняк, уношу твои вещички. Я решился стрелять: оставаться без рюкзака, повторюсь, я не собирался. Ну, Комбат, давай! Была не была… Выброс сонмища хватательных корней красным висельником — а рядом с нами на арке, как оказалось, покачивался именно красный висельник! — опередил мой выстрел на десятые доли секунды. Корни, ранее спрятанные внутри непроглядного кокона из глянцевитых листьев, как щупальца спрута, схватили химеру и подняли в воздух. Моя пуля вошла в землю, не повстречавшись с целью. Химера, совершенно не ожидавшая нападения со стороны вроде как безобидной мутантной омелы, заорала так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. — Быстро вниз! — скомандовал я Тигрёнку и, поскольку мне предстояло слезать первым, немедленно подал пример. Мутантная омела вдруг разом вывернула все свои темно-зеленые, практически черные листья. Теперь наружу глядел их багровый, лоснистый испод. Всё растение вмиг поменяло цвет, превратившись в этакий сплюснутый с боков перезревший плод адского граната высотой под два метра. И гранат этот стремительно покрывался крупными каплями некоей жидкости, которую выделяли тысячи мелких красных листьев растения-мутанта. — Красный висельник, — констатировал Тигрёнок. |
