|
Я снял дешевый «стандарт» и поднялся в свой номер. Номер оказался с видом на привокзальную площадь — прямо скажем, не самую впечатляющую достопримечательность. На душе у меня было тревожно. В паспорте дожидался своего часа согнутый вдвое листок бумаги для записей. На нем был начертан адрес и два телефона — мобильный и домашний. «Ротова Лидия Станиславовна», — почерк у Синоптика был детским, корявым, с сильным наклоном назад. Да оно и понятно, гений коммутации Синоптик наверняка пишет своими белыми ручками крайне редко, предпочитая всё-всё-всё печатать на принтере. Непонятно только, почему он адрес Лидочки не напечатал. Принтер сломался, видать. «Она почти совсем не изменилась», — подумал я. Передо мной распахнулась тяжелая, обитая синим дерматином дверь, и женщина лет сорока со стрижкой «под пажа», белым печальным лицом и густыми, загнутыми кверху угольно-черными ресницами поприветствовала меня приветливой и чуточку надмирной улыбкой. Умом я понимал, что моей Мисс-86 должно быть уже под шестьдесят. Но на вид больше сорока дать ей было никак невозможно! Я не мог взять в толк, что оказалось для ее молодости более важным — то, что она, как и я, побывала в аномальной «воронке», или то, что она, судя по всему, женщина небедная, а значит, весь ассортимент современной индустрии красоты — ну я не знаю там, ботоксы, пластические операции, живительные уколы и прочие «спа» и «пилинги» (что бы эти слова ни значили) — он весь на службе у ее прекрасного лица. В ту секунду я мысленно решил называть ее про себя по-прежнему Лидочкой. — Комбат… это… вы? — смиряя удивление, проговорила Лидочка, заправляя за ушко локон. — Это невероятно, но факт, Лидия Станиславовна! — Я галантно склонил голову. — Ну… заходите, ежели пришли! Через хорошо отремонтированную прихожую — на полу бразильский орех, твердое дерево впечатляющей цены, стены обиты белой пробкой — мы прошли на кухню. И она предложила мне место в плетеном ротанговом кресле. Я затребовал кофе. С коньяком. Пока Лидочка Ротова варила его, стоя ко мне спиной, я имел возможность беззастенчиво прийти к выводу, что фигура у Лидочки хуже не стала — та же осиная талия, те же точеные ножки, та же грудь, приятновысокая… Интересно, у нее есть дети? Вначале я хотел спросить ее об этом — ну, для затравки разговора. Но потом одернул себя. Для нас, чернобыльских (а я ее тоже причислял к «нам»), это слишком щекотливый вопрос. Еще начнет тут рыдать… Чтобы я не скучал, пока она собирает на стол, Лидочка протянула мне пульт телевизора, висевшего на стене. Я нажал на красную бусину включения. На канале «Ретро» одутловатый немолодой певец с гитарой затянул: «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную…» — Ах! Антонов! Вот уже тридцать лет обожаю его! — всплеснула руками Лидочка. И наша совместная прогулка по аномальным Касьяновым топям вновь встала передо мной как наяву. |
