Но распахнулась дверь, и в комнату вошла худая женщина в чёрном переднике; в широко расставленных руках она несла малюсенький поднос с чашечкой шоколада и двумя бутербродами.

— Вот вам завтрак, — объявила она. — Боже ты мой, неужели вы не могли чуточку прибрать? Как мне подметать в таком хаосе?.. У меня и без того полон рот работы, а тут ещё разноси завтрак по всем комнатам. Можно подумать, что здесь гостиница!

— Да, сударыня… Конечно, сударыня, — бормотал Поль, донельзя сконфуженный.

— Ну ладно, ладно, вы не знали, так и быть, — смягчилась женщина. — Пейте, пока не остыло. Боже ты мой, ну и аппетит! — добавила она, увидев, как мигом исчезли бутерброды. — Морской воздух, что ли, так действует, но здесь все много едят.

Она показалась Полю очень доброй, и он осмелился обратиться к ней:

— Скажите, пожалуйста, сударыня, не знаете ли вы, где находится большой ресторан под названием — тут он, сам не зная почему, понизил голос — «Полярная звезда»?

Служанка сделала оскорблённое лицо.

— Большие рестораны не по моей части, — заявила она, — с этим обращайтесь к другим, сударь мой!

И она исчезла вместе с подносом, а Поль, сильно озадаченный, уселся на кровать. Оставалось только дожидаться Марианну. Увы! Когда наконец, без малого в десять, появилась Марианна, он не успел слова выговорить, как она заявила, что отправляется за покупками с Тото и Фредом и рассчитывает оставить на его попечение Рири. «Вы прекрасно можете заняться им, вам ведь всё равно нечего делать», — сказала она. Поль скрыл своё разочарование, но так разозлился, что, оставшись вдвоём с карапузом, довольно долго молчал. Рири вскарабкался к нему на колени и стал приставать: расскажи да расскажи ему сказку о штопоре.

— Не знаю я такой, — буркнул наконец Поль.

— Тогда я сам тебе расскажу, — охотно вызвался Рири.

И он пустился в длинную, очень запутанную историю, где бесконечно повторялось: «тут он заплакал», «тут она его высекла», и невозможно было понять, кто «он» и кто «она». Солнце за окном поднималось всё выше и выше. Радио на первом этаже монотонно наигрывало танцевальные мелодии, служанка подметала пол, стирала пыль и беспрестанно приговаривала: «Боже ты мой…»; «и тут… и тут…» — продолжал Рири, свернувшись в клубок на раскладушке, а Поль, сидя на другом её конце, слушал его с видом мученика.

Незадолго до полудня вернулась Марианна. Она уже накрывала на стол, когда появилась госпожа Юло; завитая, расфуфыренная, в платье с жёлтыми и зелёными цветами, она выглядела внушительнее, чем когда-либо.

— Хорошо выспались, молодой человек? Вы, я вижу, переодели рубашку! Гм, красные полоски… Что ж, у каждого свой вкус…

— Да, мадам…

Что бы ещё такое сказать? Поль думал, думал, но всё напрасно: в присутствии госпожи Юло он положительно терялся; так, не прибавив ни слова, он сел за стол.