ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Мы воем по жизни,

Мы воем по песням,

Мы - правнуки Серых Волков…

Ла Помас

ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ-МБВД-АФБ-МБР-ФСК-ФСБ… А ещё раньше Тайная канцелярия и Тайная экспедиция. Сколько лиц и сколько аббревиатур! Какое гигантское число «сансонов» успели подготовить и выпустить в подвалах сего жуткого вуза! Таких, как мой Хасан, там встречали с распростертыми объятиями, хотя и не задерживали особенно долго. Грязный орган и чистить надлежит тщательнее. Это вам не печень с почками! Парой процедур не отделаешься! Во всяком случае такое количество чисток, какое претерпели карательные органы, не испытывала ни одна другая структура. Что и говорить, усатый Иосиф знал толк в гигиене.

Впрочем, сейчас мне было не до того. Я сидел, привязанный к стулу, под ярким светом двухсотваттной лампы и выслушивал неспешно расхаживающего по комнате военного. Широкие галифе, кожаные с вороным отливом сапоги, капитанские погоны. Человеком в галифе был никто иной, как Поэль.

- …Перестройщики драные! Любители свободного трепа!.. Да вы половины того не сделали, о чем мыслил в пятьдесят третьем Лаврентий Павлович! Объединение двух германий, разграничение функций.партийных и государственных органов, отмена всяческих культов, пересмотр национальной политики - вот, что он предлагал. И тирана, к твоему сведению, грохнул тоже именно он. Теперь-то уже нет смысла скрывать. - Резко обернувшись, Поэль срывающимся голосом прокричал: - Итак, повторяю вопрос: в каких отношениях ты находился с Серовым?

- Не сходи с ума, Поэль…

- Я тебе не Поэль, мерзавец! Называй меня гражданин начальник, понял? - Рука его наотмашь хлестнула по моему лицу. Я стиснул зубы. Подумать только! Ящера бьют - и кто бьет?! Рохля, что раньше готов был лизать мне пятки, смахивать пыль с костюма!

- Так вот, дорогуша, у органов есть сведения, что в перевороте, затеянном Никитой Хрущевым, участвовали и твои люди!

- Бред!

- Заблуждаешься, голубчик, не бред! Могу продемонстрировать кое-какие документики. Дин, к примеру, признал свою вину полностью. - Поэль криво ухмыльнулся. - И Безмен твой разлюбезный дал показания. Разговорчивый оказался паренек! И почерк хороший. В трех экземплярах все описал. Подробне-нько! С художественными оборотами! Если желаешь, устроим очную ставку. А попросишь - и «пятый угол» организуем. У нас, надо тебе сказать, Павел Игнатьевич, большие возможности в этом смысле.

Я бешено задергался на стуле.

- Ну, ты у меня попрыгаешь, Поэль! Дай только добраться до твоей жирной шеи!

- Руки коротки, Павлуша! - Поэль насмешливо фыркнул. - А если думаешь, что сможешь с нами тягаться, то в этом ты очень и очень заблуждаешься. Генерал Павлов тоже, помнится, поначалу, ерепенился, в грудь себя бил, чем только не стращал. Но сбили спесь. Кстати, за один-единственный вечерок. Всего-то и хватило могучему генералу - несколько часов задушевных диалогов. Есть, понимаешь, у нас. тут балагуры. Кого хочешь разговорят.

- Ох, побеседовал бы я с твоими балагурами!

- Побеседуешь, Ящер! Смею тебя заверить, очень и очень скоро.

- Не надо с ним так, - мягко проговорил человек, сидящий в углу. До сей минуты он хранил молчание, и только сейчас я сообразил, что это Кора. Из-за бьющего в глаза яркого света я не мог его толком разглядеть, но голос узнал тотчас.

- Что вы, в самом деле! Давите, ругаетесь… Ящер - человек неглупый и, конечно, понимает, что пойман с поличным, прижат, как говорится, к стенке. Так что обойдемся без угроз и рукоприкладства. Уверен, он все расскажет органам сам.