– Поясняю, – важно молвила Ирка. – Валюсю убило что? Взрывное устройство. Оно было где? В ее сумке. А засунуть туда бомбу мог кто?

– Да мало ли кто, – вмешалась я, но подруга не позволила себя сбить.

– И муж – в первую очередь! – глубоко кивнула она. – Сама знаешь, в общественных местах женщины практически не расстаются со своими сумками, а вот дома этот полезный аксессуар отдыхает, лежит себе где-нибудь на тумбочке в прихожей. Что стоит человеку, обитающему в одном пространстве с этой сумкой, что-нибудь незаметно в нее положить?

– Логично, – сказал Даня.

– Вот, слышишь? Устами Ватсона-младенца… Пойдем дальше. Жена у Антиповца была какая?

– Четвертая.

– Да это неважно, хоть сотая! Главное, что она у него была любимая! Как Дездемона у Отелло, которого Антиповец, по словам своей жены номер два, легко заткнул бы за пояс. И тут, прошу заметить, прослеживается четкая параллель: Отелло свою жену просто тихо задушил, а Валерро, который был адский суперревнивец, бедняжку супружницу буквально грохнул! – Ирка вошла в раж и даже не заметила, что проскочила перекресток на красный свет. – Взорвал ее! Чтобы ни клочка не осталось!

– Ну, это не совсем так, тело, конечно, сильно обгорело, но все-таки хоронить будут не пустой гроб, – возразила я и сама поежилась от кошмарности сказанного. – Ладно, я поняла твою логику. Он ее сильно любил и поэтому страшно убил. Но…

– А я еще не закончила! – подруга определенно решила, что Шерлок у нас – она, и не собиралась давать слово всяким там Ватсонам и Лестрейдам. – Теперь о том, почему наш Валерро был и сам уже мертв, когда погибла его супруга: да потому что знал – не сможет жить без нее, любимой! А те, кто не могут жить, делают что?

– Кончают жизнь самоубийством! – быстро ответил Данила, вполне убежденный Иркиной логикой – крепкой, как советский железобетон марки М500.

– Ну, не знаю, не знаю… – что-то мне в этой версии не нравилось. Возможно, отсутствие преступника, которого мы могли бы еще некоторое время азартно поискать. – Мне кажется, совсем не тот у Антиповца психотип…

– Тебе же говорили, что Валерика нельзя было сломать снаружи, только изнутри, разве не так? – напомнила подруга.

– Так, но… Не стал бы Валерик травиться, не будучи в полной уверенности, что его Валюся погибла! – я поняла, что именно меня царапало. – Мало ли, вдруг бомба не сработала бы или взрыв оказался слишком слабым – не смертельным. И что? Валюся осталась бы жива, а он поспешил самоубиться?

– Как лох последний, – поддержал меня Данила, убежденный и моей логикой тоже.

– А лохом Антиповец уж точно быть не хотел, – добавила я.

– Ну, я даже не знаю, – заворчала Ирка.

– А вот вы говорили, что Валерий Валентине звонил, когда она уже из дома ушла, – припомнил мой напарник. – Может, это он как раз сделал последнюю попытку остановить ее? Вернуть домой, забрать из сумки бомбу и жить себе дальше, как прежде?

– Продолжай, – кивнула Ирка, глядя на нашего Ватсона в зеркало заднего вида.

– А она ему в этом самом телефонном разговоре сказала что-то такое, отчего он взбесился! Окончательно слетел с катушек – вот и траванулся!

– Вы двое можете писать сценарии телесериалов, – пробурчала я.

– Но психологическая картина выстраивается убедительная, согласись? – нажала на меня подруга.