– Темные вы люди, – с чувством большого и вполне обоснованного превосходства сказала Ирка. – Там краевой выставочный зал, я ходила в него со своими пацанами на экспозицию «Занимательная геология»! Не помню, как называется, не то «Стальной конь», не то «Серебряный пони» – что-то про ездовых животных…

– «Железная лошадь»! – одновременно побороли склероз мы с Даней.

– Я почти так и сказала, – не стушевалась Ирка, встала с лавки и стряхнула крошки с коленок.

– Что? Нет-нет! Вы слишком рано! У нас тут еще конь не валялся! – в продолжение темы ездовых животных вскричала, увидев нашу тройку, нервная дама, кутающаяся в просторный плед.

Она стояла у входа в «Железную лошадь», отрывисто командуя флегматичным дядькой с рулоном бумаги и ведерком с клеем.

Дядька готовился налепить на афишную тумбу у лесенки, ведущей в подвальную галерею, рекламный плакат, но никак не мог строго выверить его по горизонтали, что командующую даму не устраивало и дико раздражало.

Я посмотрела на мужика с сочувствием (страшное это явление – начальственный перфекционизм), но самому ему, похоже, было абсолютно все равно, как в итоге будет налеплена афиша и с каким диагнозом примут в кардиологию его нервную начальницу. Он елозил развернутым плакатом по тумбе, невозмутимо откликаясь на вскрики и стоны руководящей перфекционистки негромким однообразным «Да как скажешь, Семеновна».

Я сообразила, что эта дама не наша Галюся – та по отчеству Львовна, и тоже сделала каменное лицо, проследовав мимо нее туда, где нас вроде как ждали. Ирка и Даня с аналогичными минами прошагали за мной.

– Куда? Нет! Нет! – покричала нам вслед экспрессивная дама, но вдогонку не бросилась, за руки-за ноги хватать не стала.

Мы спустились в подвал.

Там было тепло и сыро. В подобии прихожей, где стадом кротких оленей скучились рогатые вешалки, в хаотичном порядке стояли металлические ведра. В них с невысокого потолка редко, но звонко падали капли мутной воды.

– Сталактиты и сталагмиты… – задумчиво молвила Ирка, оглядев эту инсталляцию, – явно вспомнила о своем походе на выставку «Занимательная геология».

– А, так это здесь был потоп, уничтоживший художественные экспонаты! – Даня наконец сложил два и два. – Мы еще «бантик» на открытии этой выставки снять собирались…

– Как тесен мир, – пробормотала я.

– И душен, и влажен! – добавила Ирка, промочив замшевые слипоны в луже, которая коварно таилась в темном углу.

– Сюда проходите, здесь уже совсем сухо! – позвал нас бодрый женский голос из соседнего – просторного и хорошо освещенного – помещения.

Мы вошли в длинный зал галереи.

– Это я Галина Львовна, здравствуйте! – нам помахала эффектная дама в необычном наряде: длинное бархатное платье, меховая горжетка, под высоким кружевным воротничком – брошь с каменьями.

Из-под подола платья классической богатой барыни выглядывали ярко-зеленые кроксы. Они единственные обстановке соответствовали идеально.

– Мы еще, конечно, не совсем готовы, но вот в том углу уже можно снимать, – Галина Львовна снова махнула рукой, и я подумала, что это, наверное, ее любимый жест. Он так хорошо позволяет продемонстрировать набор перстней на пальцах…

– Данила, ты начинай там, а мы тут пока побеседуем, – я подтолкнула напарника в направлении, указанном барыней.

Даня вопросительно поморгал, я ответила ему строгим долгим взглядом. Он понял и больше ничего не спрашивал, достал камеру и пошел без разбору снимать экспонаты – манекены в разнообразных нарядах.