|
.. С каждым часом Раиса делалась все хлопотливее. День был на исходе. Слазила в дорожный мешок, достала длинную холщовую рубаху, подала Тане: - Одевайся... Никого не слышно, не видно. Таня подумала, что крестить ее будет Раиса: правила разрешают инокиням крестить обращенных, - и девушке стало грустно, что благодать на нее снизойдет через Раису. Она все-таки осмелилась спросить: - А кто же будет крестить? - Одевайся, одевайся, - поторопила Раиса и с умилением возвела очи горе: - Старейшин преимущий приехал, сам хочет. Такой милости редко кого удостаивает... Таня быстро скинула платье, вопросительно оглянулась. - Все, все скидавай, - сказала Раиса. Таня сняла белье, натянула рубаху, холст после вискозы показался шершавым, такой он был новый и чистый, и опять оглянулась. Раиса взяла ее за руку, Таня вскинула на старуху глаза. - Старейший у ямы? - Какая такая яма? - одернула Раиса. - У купели. Во дворе никого, один лишь пес на цепи щурится на низкое солнце. Не выпуская руки девушки, Раиса повела ее в огород. Опустив глаза, шла Таня меж грядок, прислушиваясь, не идет ли за ее спиной Елпидифор... Было очень тихо. Таня подняла голову и обмерла. Возле ямы справа старейший, еще какой-то инок с черной бородой, хозяин дома, а слева, отдельно от мужчин, жена Виктора Фроловича, их четырехлетняя дочка, девушка, которую Таня мельком видела в день приезда, и какая-то незнакомая старуха. Все молчали, может быть, благоговея перед старейшим, а может быть, чтобы не привлечь ничьего внимания за забором. Раиса подвела девушку к Елпидифору. Тане показалось, едва заметная улыбка пошевелила бескровные губы старца, но он тотчас сурово поглядел на свою паству и строго сказал: - Стань лицом на восток. Таня растерянно посмотрела на воду, на небо: не могла сообразить, где восток. - Спиной к солнцу, - пришел ей на помощь Елпидифор, сам стал лицом к ней и перекрестился. Все последовали его примеру. Началась служба. Елпидифор читал молитвы, Раиса заменяла хор, сипловатым дискантом подтягивала старцу. Иногда к ней присоединялись чернобородый и незнакомая старуха. Однако Тане казалось, что по-прежнему все происходит в тишине. Вишня топорщила ветки, точно вырезанные из черного железа, понуро висели на раките узкие листья, тускло поблескивала в яме вода. - Давайте, - негромко распорядился Елпидифор, став вполоборота к Раисе. Старуха подскочила к девушке, принялась торопливо стягивать с нее рубашку. Таня смутилась, ей стало стыдно, страшно. - Что вы! - Дура! - сердито буркнула старуха, продолжая стягивать рубашку. |
