|
И очень хорошо! Он добрый, остроумный, кажется, работает врачом… Или мы встречались в казино? – Лекси, – мягко прервал меня Эрик. – Это Джордж Клуни, актер. Он тоже был на балу. – О… – Я смущенно почесала нос. – Понятно. Джордж Клуни. Ну конечно, это он! А я идиотка. Сникнув, я откинулась на подушки. Когда дело касается давних событий, от которых с души воротит, так с памятью все отлично. Как в первом классе пришлось есть манную кашу, и меня едва не вырвало. Как в пятнадцать лет я надела в бассейн белый купальный костюм, а Он – кто бы мог подумать? – намокнув, стал прозрачным и все мальчишки ржали до колик. Я превосходно помню жгучий стыд и унижение, будто это было вчера. Но я, хоть убей, не могу вспомнить, как шла по красивейшему песчаному пляжу на Маврикии. Я не помню, как танцевала с мужем на роскошном балу. Алло, мозг? У тебя вообще приоритеты есть?! – Я вчера читала об амнезии, – сказала Эми. Подвернув ноги по-турецки, она сидела на полу. – Знаешь, что лучше всего запускает обломавшуюся память? Запах. Может, тебе понюхать Эрика? – Это правда, – неожиданно поддержала маленькую засранку мать. – Вспомните у Пруста. Едва он вдохнул запах волшебного пирога, как его затопили воспоминания. – Не тяни волынку, – ободряюще сказала Эми. – Игра стоит свеч. Я в нерешительности взглянула на Эрика: – Ты не возражаешь, если я… тебя понюхаю? – Нет, конечно, нюхай на здоровье. Кстати, это неплохая идея. – Эрик поставил видеозапись на стоп-кадр и присел на кровать. – Мне поднять руки или… – Ну, можно и поднять… Эрик торжественно поднял руки вверх. Я осторожно приблизила лицо к его подмышке и, втянув воздух, ощутила аромат дорогого мыла, лосьона после бритья и едва заметный горьковатый мужской запах. Но никакие воспоминания не хлынули в мозг бурным потоком, обгоняя друг друга. Разве что подумалось о Джордже Клуни в «Одиннадцати друзьях Оушена», но это можно не считать. – Ну что? – с надеждой спросил Эрик, замерев с поднятыми руками, словно при окрике полицейского. – Пока ничего, – ответила я, снова понюхав подмышку мужа. – Я имею в виду, ничего определенного… – Ты должна понюхать его в паху, – заявила Эми. – Деточка… – только и произнесла мама. Не удержавшись, я бросила взгляд в район ширинки Эрика. На пах, за который выходила замуж. Бугрилось там порядочно, хотя по внешнему виду никогда нельзя сказать что-то наверняка. А вот интересно… Нет. Сейчас речь не об этом. – Что вам нужно сделать, так это заняться сексом, – продолжала Эми в возникшей неловкой тишине и щелкнула жвачкой. – Ощутить острый запах плоти друг друга… – Эми! – перебила ее мать. – Дорогая! Ты сказала достаточно! – Я же по делу! Это естественный способ лечения амнезии! – Ну что? – Эрик опустил руки. – Пока без особых успехов? – Да уж. Может, Эми права и нам нужно заняться сексом? Взглянув на Эрика, я поняла – он подумал о том же. – Ничего страшного. После аварии прошло совсем мало времени, – улыбнулся Эрик, закрывая альбом. Но я видела, что он разочарован. – А вдруг я никогда не вспомню? – Я оглядела собравшихся. – Что, если воспоминания «стерлись» навсегда и мне не удастся их восстановить? Оглядев хмурые, озабоченные лица родных, я окончательно пала духом. Примерно такую же беспомощность я ощущала, когда сломался мой компьютер и исчезли все электронные письма. Нет, теперь все в миллион раз хуже. Тогда приходил компьютерщик и сказал, что нужно было сделать резервную копию. Но как прикажете скопировать информацию из собственной головы? Днем я говорила с психиатром-невропатологом. |
