|
Просто мы не теряемся в условиях беспощадной конкуренции. – Верно, – произнесла я, немного помолчав. Честно говоря, в условиях беспощадной конкуренции я никогда не чувствовала себя как рыба в воде, но с другой стороны, за три года любой может измениться. – Мне понравился твой красивый рот… – Эрик нежно коснулся моих губ. – И твои длинные ноги. И то, как ты размахивала портфелем. Он считает меня красивой! Я вся обратилась в слух, желая только одного – чтобы он не замолкал. Никто никогда не говорил мне таких слов. Ни разу за всю жизнь. – Ладно, я ухожу, отдыхай. – Эрик поцеловал меня в лоб и взял поднос. – Отсыпайся. Утром увидимся. – До скорого, – пробормотала я. – Спокойной ночи, Эрик. И… спасибо. Он закрыл дверь, и я осталась наедине с моей цепочкой, семейной энциклопедией и розовым облаком эйфории. У меня не супруг, а сказка. Да что там, у меня просто нереальный муж! Приносит суп в постель, дарит бриллианты и влюбляется в меня за то, как я размахивала портфелем. Все ясно. В прошлой жизни я была Махатмой Ганди. ГЛАВА 8 „Чистка зубов ниткой – с. 19. Еда (см. также Ежедневные приемы пищи, Кухня, Рестораны) – с. 20. Прелюдия – с. 21“. Глазам не верю! Он и об этом написал? Я перелистывала подборку материалов с самого утра, как проснулась, и не могла оторваться, до того было увлекательно. Очень интересно оказалось узнавать новое о себе, не говоря уж об Эрике. Мне стало известно все – от того, где он покупает запонки, до того, что он думает о правительстве и что раз в месяц проверяет у врача мошонку на наличие уплотнений. Мошонка меня добила – эта статья в энциклопедии даже показался мне лишней. Настало время завтрака, и мы пришли на кухню. Эрик читал „Файнэншл тайме“, а я открыла его брошюру с целью узнать, что обычно ем на завтрак. Однако раздел „Прелюдия“ притягивал сильнее, чем „Еда“, поэтому я исподтишка открыла страницу 21. О Господи, он действительно написал три абзаца об эротическом стимулировании! Заголовок – „Типовая прелюдия“. Плавные повторяющиеся движения… Обычно по часовой стрелке… Нежная стимуляция внутренней поверхности бедер… Я выплюнула кофе, который успела отхлебнуть, и Эрик поднял глаза. – Все в порядке, дорогая? – улыбнулся он. – Энциклопедия показалась тебе полезной? Ты нашла все, что требовалось? – Да! – И я поспешно открыла другой раздел, словно ребенок, которого застукали за поиском нецензурной лексики в словаре. – Я просто выясняю, что обычно ем на завтрак. – В духовке Джианна оставила яичницу с беконом, – поспешил помочь Эрик. – И еще ты обычно пьешь зеленый сок. – Он указал на графин, содержимое которого больше всего напоминало болотную воду. – Это витаминный напиток и естественный супрессор аппетита. Меня передернуло, но я попыталась это скрыть. – Пожалуй, сегодня я пропущу сок. – Я достала яичницу с беконом из духовки, прогоняя огромное желание съесть под нее три ломтика зерновых тостов. – Твою новую машину доставят сегодня днем. – Эрик отпил кофе. – Вместо разбитой. Надеюсь, теперь ты не будешь ездить слишком быстро? – Я еще не думала об этом, – беспомощно сказала я. – Ну ничего, посмотрим. В любом случае тебе пока нельзя за руль. Придется заново пересдавать на права. – Он промокнул губы льняной салфеткой и встал. – И еще одно, Лекси. Если ты не возражаешь, на следующей неделе я хочу устроить маленькую вечеринку и пригласить на ужин нескольких старых друзей. – Вечеринку? Ужин? – с тревогой повторила я. Я никогда не была женщиной-праздником. |
