|
И его арестуют. А мы, после суда над ним, вернемся обратно и... Алиса едва сдерживала ярость. Она уставилась в пол, пытаясь справиться с дыханием. Она видела комнатные туфли мсье Гира и края его брюк. Дважды сглотнула и наконец сумела поднять голову и улыбнуться. - Да не знаю еще... - пробормотала она, едва разжимая губы. - Это единственный выход. Я все продумал. Теперь и вы тоже подумайте. Он шагнул к ней ближе и взял ее руку в свои горячие и влажные ладони. - Вы мне верите? Мне кажется, что вы будете счастливы со мной. Она не могла произнести ни слова. Ее рука, будто омертвев, свисала с плеча, глаза раскрылись во всю ширь. - Мы смогли бы поселиться в деревне... Его пальцы ползли по ее голой руке, подобрались к сгибу локтя. Он всем телом приблизился к ней. - Подумайте до завтра... Внезапно он прижался щекой к ее плечу. Она видела в зеркале его отражение, закрытые глаза, легкую улыбку на приоткрывшихся губах. - Не говорите сразу “нет”! Самой горячей долькой щеки, на которой пылал розовый румянец, он прильнул к плечу Алисы. Глава 8 Служанка раздевалась, повторяя все те же движения, привычные, как некий торжественный обряд, и постепенно обнажаясь, чтобы потом внезапно скрыться под наброшенной белой ночной рубашкой, - раздевалась, в то же время упорно отворачивая лицо от невидимых глаз трех листов серой бумаги. Она могла сколько угодно показывать и груди, и зад. Могла прижиматься к мсье Гиру животом и ляжками, и плоть ее не воспротивилась бы, если бы он ответил на ее призыв, а не зажмурился от умиления. Она не хотела, чтобы он видел сейчас ее лицо, ибо лицо это было угрюмым и озабоченным. Надев рубашку, она потушила лампу и на мгновение легла в постель - и свет в доме напротив, в свою очередь, погас. Она так напряженно размышляла, что ей казалось, будто голову стянуло стальной лентой. Она бесшумно встала с кровати, отыскала на ощупь туфли и сунула в них босые ноги, потом накинула поверх ночной рубашки зеленое драповое пальто и уже открыла было дверь, но вернулась, чтобы захватить стоявшую на туалетном столике пустую бутылочку из-под перекиси. Когда сонная консьержка включила механизм, открывающий дверь, Алиса вышла навстречу непогоде и тотчас же промокла насквозь. Улица была пустынной и блестела в потоках дождя. Последний трамвай, залитый желтым светом, стоял на остановке по ту сторону перекрестка. Одно из кафе было еще открыто. Служанка уже собралась выбежать на мокрый тротуар, как вдруг заметила тут же, на пороге, совсем рядом с собой, какую-то тень. - А, это вы? - сказала Алиса равнодушно. Инспектор, тот, что помоложе, укрывался в углу дверного проема, весь съежившись и подняв воротник. - Ну и работенка у вас! А мне что-то нездоровится, должно быть, простыла. Вот пришлось встать с постели, хочу сбегать за ромом. - И она показала бутылочку. - Хотите, я принесу? - А ваш хмырь пока что улизнет? Голос ее звучал совершенно естественно. Она двинулась по улице, прижимаясь к стенам домов, опустив голову, шлепая по лужам, и вошла в бистро на углу. Когда Алиса толкнула стеклянную дверь, звякнул колокольчик. За столом четверо мужчин играли в карты, рядом дожидалась конца игры жена одного из них. - Налейте-ка мне немножко рому. Пока хозяин отмеривал ром в оловянном стаканчике, она спросила: - Эмиль не приходил? - Ушел вот уж больше часа назад. |
