Том уже собрался на него накричать и возмутиться, но — то ли потому что у Натана был забавный вид, когда он так кипятился, то ли из-за того, что Том на самом деле об этом думал, — в животе у него защекотало от смеха.

— Ты чего? — воскликнул Натан, который боялся показаться смешным.

— Ну, по крайней мере, игра стоила свеч?

— Да не очень.

— Правда?

Тому было все труднее сохранять серьезное лицо. Натан воздел глаза к нему и обиженно провозгласил:

— В любом случае из-за твоего появления мы не дошли до самого интересного!

— Ты не много потерял, — пробормотал Том, борясь со спазмом хохота. — С Никосом тебе обеспечен звук, как в порнофильме, а больше ничего выдающегося.

— А?

— Ну точно, можешь мне поверить.

— Ты знаешь Никоса?

— Как тебя.

И, видя, как у Натана глаза лезут на лоб от удивления, Том уже не мог больше сдерживаться, оставил все попытки держаться серьезно и расхохотался.

Натан, у которого сперва был очень смущенный вид, начал понимать, на что намекает Том, он сел рядом с другом и тоже постепенно, не сразу, а потихонечку стал смеяться с ним вместе. И теперь они оба хохотали до икоты.

Когда им удалось остановиться, Натан повернулся к Тому:

— Так ты это называешь сценой ревности, да?

И они снова загоготали. Оба не могли нарадоваться тому, что они снова, после этого случая, сидят вместе, рядышком как ни в чем не бывало и хохочут, так что живот болит.

Натан перевел дыхание и схватил Тома за руку:

— Я тебя люблю, ты же знаешь.

— Знаю.

Натан поджал губки:

— Ты должен был ответить: «Я тоже», обрати внимание, я этого ждал.

— Я скажу тебе это, когда мне захочется.

— А такое еще может случиться?

— Всякое бывает.

— Так у нас все как раньше?

— Все как раньше. — Том выпрямился на скамейке. — Только одна вещь отменяется: совместная жизнь!

— Ох нет!

— Я возобновлю договор с владельцем своей квартиры и перевезу обратно книги — столько трудов, чтобы в итоге получить… то, что я видел.

— Том, ты все-таки разозлился!

— Я согласен, что трудно устоять перед искушением — и я первый ему поддался, — но есть другое искушение, перед которым я устоять смогу, не сомневайся, — это искушение жить с тобой вместе. Натан, зачем ты хочешь, чтобы мы жили под одной крышей, притом что ты так дорожишь своей свободой, а я — своей? Ведь независимость подходит нам куда больше: два отдельных жилища, а никак не общая клетушка. Невозможно получить всё сразу: и масло не продать, и деньги за него выручить, и еще переспать с молочником! Да, это нормально — влипать во всякие приключения с разными парнями, но лучше, чтобы мы этого друг о друге не знали. Я буду любить тебя сильней, если больше не увижу, как ты выглядываешь из-под простыни в компании какого-то незнакомого мужика — или даже знакомого парня! Я буду любить тебя сильней, если, когда у меня скверное настроение, смогу посидеть один в своей квартирке. Я буду любить тебя сильней, если смогу сам решать, хочу ли сегодня переспать с тобой. Я буду любить тебя сильней, если смогу пригласить тебя к себе с ночевкой. Я буду любить тебя сильней, если смогу не сталкиваться с тобой, когда мне захочется побыть с кем-то другим. Я буду любить тебя сильней, если ты не обнаружишь меня на месте того, кого в этот момент хочешь. Я буду любить сильней, если не буду обязан тебя любить. Я буду любить сильней, если ты не будешь для меня долгом или привычкой. Я буду любить сильней, если ты станешь моим собственным выбором.