— Если это поставит под угрозу Ярмарку, то я расскажу всем, что ты работаешь на ковен Авантюрина и каждый захочет тебя убить. Крысоловы заставят тебя танцевать до смерти, хотя я предпочла бы нож. У тебя не будет ни одного шанса на спасение.

Мэй глубоко вздохнула, глядя в пол.

— Ты должна знать, — сказала она. — Я делаю это не только ради мамы. Я убью Селесту Дрейк, заберу ее ожерелье и возглавлю Ярмарку. У тебя не будет ни одного шанса сохранить её.

Син прислонилась к плите, а Мэй стояла напротив, опираясь на маленький столик, едва ли на расстоянии вытянутой руки. Когда она подняла глаза, Син показалось, что они в десяти шагах друг от друга и готовы к дуэли. Раздался стук в дверь.

— Синтия, можно… — голос Алана затих.

— Единственный на всей Ярмарке, кто зовет меня Синтия, — усмехнулась Син. — Входи, Алан. Я не одета, но не возражаю.

— Эммм… Я же стесняюсь, — буркнул Алан. — А еще я рыжий и легко краснею, а это неприятное зрелище.

— Пока Син в таком виде, на тебя никто и смотреть не станет, — Ник открыл дверь и вошел прежде, чем та успела оправиться от шока, услышав его голос. Лиди шмыгнула обратно на кровать, черные глаза демона внимательно следили за ее передвижениями.

— Я не сказала, что ТЫ можешь войти, — ощетинилась Син, натягивая рубашку поверх бюстгальтера.

Алан нежно подтолкнул Ника, словно тот был ребенком, а не шестифутовым вооруженным верзилой с плохими манерами, протиснулся к Мэй и поманил к себе Тоби. Первым побуждением Алана было помочь, и конечно же Мэй ответила на это обворожительной улыбкой, сияя ямочками. Она прильнула к нему, пробормотала что-то благодарственное. Син пожала плечами, концентрируясь на застегивании пуговиц на рубашке, не в силах смотреть на их прижатые друг к другу тела. Если Ник хотел, чтобы Мэй возглавила Ярмарку Гоблинов, то Алан, без сомнения, тоже.

Когда Син снова подняла глаза, Алан стоял рядом с ней. Удивление и внезапное счастье охватило ее. Парень держал на руках Тоби, он, вероятно, хотел опустить его на пол, но передумал, поудобнее устраивая малыша. Тоби издал звук одобрения и зарылся лицом в шею Алана. Тот посмотрел на нее сверху вниз, слегка наклонился и участливо спросил: «Ты повредила запястья?»

Син взглянула на свои руки, плотно прикрытые манжетами рубашки.

— Как ты умудрился разглядеть мои запястья?

Уголки глаз Алана слегка приподнялись, выдавая улыбку.

— Я — молниеносный наблюдатель, — пошутил он. — Ничто не скроется от моего взгляда-молнии.

Пока Син обдумывала достойный ответ, Алан обернулся к Нику: «Так и будешь торчать в дверях?»

— Ага, ребенок меня боится, — Ник небрежно мотнул головой в сторону Лиди, спрятавшуюся на кровати. Он сказал это без всякого выражения, будто о стуле, а не о чьих-то чувствах, Син захотелось его ударить за это. Лиди в самом деле была слегка застенчива, но не выносила, когда люди это замечали. Ей хотелось быть дерзким исследователем, и Син никому не позволит отобрать это у неё. Лиди бесстрашно подняла подбородок и заявила:

— Я ничего не боюсь!

— Да ну, — Ник вошел, дверь трейлера со стуком захлопнулась за ним. Лиди приняла вызов и, подобравшись к краю кровати, торжественно уселась напротив. Демон уставился на нее бездонными провалами глаз, сложив руки на груди. Син напряглась, кожей ощущая тепло Алана, стоящего рядом. Тоби в его руках лучился счастьем. Девушка ужасно хотелось взглянуть на Алана, но она подавила порыв.