Удар мыском кроссовки в лоб споткнувшемуся о пулю охраннику, высокий прыжок через падающую тушу. Другой захватчик попадает по толстому животу, а следующий по широкой груди. Последние двое застревают на секунду в дверном проеме – придурок охранник, вместо того чтоб лежать пластом, пытается сесть, получает коленкой по зубам и успокаивается наконец. Ноги охранника лежат в приемной, голова, грудь и раскинутые руки – в просторном кабинете Черного Мага, откуда эхом доносятся вскрики и стук, всхлипы и топот.

Вера закрывает двери на лестничную площадку. Пищит прижатый Игнатом к полу козлобородый гражданин:

– Отпусти и ите ме е е ня!..

– Заткни его, – командует Вера скороговоркой. – Сможешь?

– Легко. – Сергач бьет интеллигентного гражданина локтем под дых. – Будешь знать, образованный, каково это – шляться на поклон к сатанистам.

Игнат соскочил с затихшего вследствие кислородного голодания подопечного.

– Ты куда, Сергач?

– Я, Вера Михайловна, желаю полюбоваться картиной пленения старинного дружка Велиара.

– Ты будешь мешать, стой!

– Я тихонечко, я только одним глазком посмотрю. – Сергач примерился, как бы половчее преодолеть полуживое препятствие на пороге кабинета. – Самое смешное, милая Вера, дундук охранник ни капельки не удивился, когда я вас представил в качестве адвокатессы. На мой взгляд, вы даже сейчас, при оружии, выглядите типичной домохозяйкой.

Сергач перепрыгнул бугор камуфляжного пуза, очутился в просторном, печально памятном помещении и увидел приблизительно то, что и ожидал увидеть.

Ковровая дорожка, что вела к столу начальника над заблудшими душами, сбилась, сморщилась, превратилась в небрежный зигзаг. Остальные декорации прежние – тяжелые, мрачные шторы закрывают окна, под потолком лампы стерильного, будто в хирургическом кабинете, дневного света, в «красном углу» иконописный лик висельника Иуды.

Двое спортивных пацанов надевают наручники смуглому бойцу обезьяне. Чернявый парень сгорбился на коленях, уткнулся лбом в паркет, руки вывернуты за спину, высоко подняты. Он не сопротивляется.

Еще один особенно дюжий пацан уложил грудью на столешницу Велиара. И у Велиара руки за спиной, браслеты наручников защелкиваются на запястьях.

– Она всем запр р равляла... – хрипит, рычит Велиар, в горле у него клокочет, он сплевывает на стол красный сгусток с осколком переднего зуба. – Она из КГБ, они меня заставляли...

Велиар получает затрещину, клюет носом в столешницу, замолкает. Рачьи глаза Черного Мага дико вращаются, в глазах слезы.

Последняя пара пацанов присела на корточки возле девушки. Каблучки ее сапожек касаются тумбы стола, пальцы вытянутой руки накрыты бархатом шторы. Как будто девушка отступила к столу, повернулась к окну и вдруг упала ничком, лишившись сознания. Игнату видна ее прямая рука, волосы чернее ночи, рассыпавшиеся веером по полу, дальше спины присевших пацанов, дальше стройные девичьи ноги.

– Не довезем... – произнес рыжий пацан на корточках, оглянулся через плечо, заметил Игната. – Эй! Поди сюда.

– Я?.. – не понял Сергач.

– Ты, Сергач, ты! Иди сюда, она заговорила. – Рыжий пацан поднялся, шагнул навстречу Игнату. Сергач разглядел на шее у рыжего переговорное, как он понял, устройство для передачи колебаний гортани – этакую монетку копеечку, зафиксированную прозрачным пластырем. Такой же пластырь фиксировал проводок, заползавший рыжему в ухо.

Рыжий больше не заслонял мускулистой спиной девушку на полу, и Сергач увидел, как топорщится искусственный мех ее полушубка вокруг фигурной рукоятки стилета.

Узкое лезвие вонзилось глубоко под левую лопатку. Медная рукоятка, выполненная в виде фигурки ангела, торчит над увлажненными кровью синтетическими ворсинками.