— И никто ничего не узнает, — заметила Кэтрин.

— Мистресс Кэтрин, даже не думайте об этом, — наставительно сказала Маргарет Беннет. — Герцогиня ужаснется. Вы более благородных кровей, чем любая из нас, и вам нельзя рисковать, что вас застанут за прелюбодейством.

— Но герцогиня никогда не суется в наши дела, — сказала Кэтрин. — И я не собираюсь ни с кем ложиться в постель. Мне просто любопытно.

Когда они отнесли тарелки и кубки на кухню, то никого там не застали, что было странно.

— Все в главном зале, — сказал вошедший через заднюю дверь привратник. — Есть новости о королеве.

— Проклятье! — выругался Эдвард. — Мы не слышали, чтобы нас звали.

— В сад никогда не приходят созывать людей, не забывайте, — сказала Джоан.

Кэтрин и ее компаньоны заторопились в зал, где сидела на троне герцогиня, очень бледная и одетая в черное. Она как раз закончила разговор с придворными, сказав:

— Мы должны подождать дальнейших известий. А теперь можете идти.

Кэтрин схватила за рукав Малин:

— Что случилось?

— Королеву арестовали и поместили в Тауэр.

— О нет! За что? — Кэтрин пришла в ужас; ей стало понятно, почему стреляли пушки.

— Никто точно не знает, но вместе с ней арестованы и несколько джентльменов. Герцог лично взял королеву под стражу.

— Господи Иисусе, что с ней будет?!

— Не представляю, — буркнула Малин.

Кэтрин протиснулась сквозь толпу придворных к своей бабушке, которая вставала, чтобы уйти:

— Миледи! Что сделала королева?

Герцогиня села, наклонилась и прошептала на ухо Кэтрин:

— Герцог сообщил мне, что ее обвиняют в супружеской измене и заговоре с целью убить короля. Никому не говори.

Новость была шокирующая.

— Что с ней сделают?

Герцогиня сглотнула. В тот момент старуха выглядела на все свои шестьдесят лет.

— Она совершила худшее из предательств, потому что прелюбодеяние ставит под сомнение законность наследников престола. Представлять себе в мыслях смерть короля — это уже считается изменой, а тут речь идет о заговоре с целью убийства. Ее казнят.

— Кошмар! — Кэтрин никак не могла свыкнуться с этой мыслью. Любовь короля и королевы была всем известна; неужели она могла изменить своему супругу? Невероятно! — Она не виновна!

— Герцог считает, что виновна, но ему иначе нельзя. Он человек короля и всегда будет ставить долг перед его милостью выше интересов семьи, к тому же они с королевой все время ссорились, так что об утрате им любви к ней говорить не приходится. Сказать по правде, я сама не знаю, есть ли на ней вина. Если да, значит она невероятно глупа.

— Вы можете чем-то помочь ей?

— Помилуй, дитя, я просто бедная вдова. Мое слово ничего не значит при дворе. А теперь иди. У меня ужасно разболелась голова. Мне нужно лечь.

Прошло три недели. Новости в Ламбет приходили от случая к случаю. Пятерых мужчин, обвиненных в прелюбодеянии с королевой, судили в Вестминстер-Холле и приговорили к смерти.