|
Карло, в темных глазах которого заплясали искорки радости, воскликнул: Finalmente! — и опрокинул её на спину, придавив всей своей тяжестью. — Наконец-то, — простонал он, как человек, умирающий с голода, которому предложили пищу. Его губы нашли её губы. Она охотно отдала себя таинству его поцелуя. Наконец они были полностью уверены, что разделяют чудо любви друг к Другу. Ее руки легли на его широкие плечи и в чувственном экстазе принялись ласкать его мускулистую спину. Они яростно прильнули друг к другу, целуясь, ласкаясь, нашептывая нежные слова любви, каждый в неизбывном желании отдать себя другому. Их сердца бились, как одно, и Хэлина подумала, что ей никогда ey8 не приходилось слышать столь прекрасные звуки. Потом она вдруг вся сжалась, её руки оттолкнули Карло вместо того, чтобы ласкать его. — Карло, кто-то стучит, — сказала она тихо, её взгляд метнулся к открытому окну спальни. Он поднял голову, на его раскрасневшемся лице появилось выражение крайнего недовольства, и он застонал от чисто мужского разочарования. Хэлин рассмеялась. — Тс-с… Послушай, — шепнула она. Карло повернул голову в сторону открытого окна. Оттуда — в этом не было никакого сомнения — доносилось размеренное постукивание. — О, Боже мой! Просто не верится, опять нам помешали! — Воскликнул он и, откинув голову, раскатисто захохотал. — Что это такое? — Я забыл тебе сказать: вчера по дороге домой я заглянул к своему старому приятелю и попросил его заехать сегодня утром, чтобы вытесать на стене виллы твое имя. Так вот почему он приехал вчера поздно, подумала Хэлин. И, улыбаясь, кокетливо поддразнила его: — А ведь это ответ ещё на один мой вопрос. Они обнялись и, катаясь по кровати, огласили виллу раскатами заразительного хохота. Хэлин почувствовала: напряжение наконец оставило её. То, что казалось ей лишь неотвязной порочной страстью, обернулось настоящей любовью. Любовью с большой буквы. Любовью на всю оставшуюся жизнь — такую долгую, такую прекрасную… Грустная улыбка расплылась на морщинистом лице старика, работавшего на террасе, когда звуки смеха разорвали тишину утреннего часа. Чего только не отдал бы за то, чтобы стать лет на двадцать, пусть даже на десять моложе, подумал он, медленно выбивая на камне: «Вилла Хэлина». |
