— Мне он не понравился, — сказала Аурелия, добравшись до верха лестницы и поворачивая к своей комнате.

— Есть за что. — Гревилл шел вслед за ней по коридору. — Думаю, он очень опасный человек.

— Жаль, что он видел Фрэнни. — В голосе Аурелии послышалось опасение, которое охватило ее раньше.

— Дорогая, с ней был я — и Лира. Не нужно бояться за Фрэнни, клянусь, ей ничего не угрожает.

— Новый кучер — это своего рода телохранитель?

— Да. Он будет возить тебя всюду, куда ты поедешь без меня. И кто-нибудь будет всегда сопровождать Фрэнни, за исключением случаев, когда с ней буду я.

Это была надежная страховка, и Аурелия успокоилась, снова поддавшись своему изнеможению.

— Почему я так устала?

— У тебя был нелегкий вечер, — отозвался Гревилл, быстро подвел ее к кровати и подтолкнул. — Тяжелее, чем тебе казалось. Обман — дело непростое.

— Ты поэтому меня отослал?

— Я решил, что с тебя вполне достаточно. Как я не раз говорил, ты в нашем деле пока новичок.

Гревилл склонился над распростертой на покрывале Аурелией и начал раздевать ее с ловкостью няни. Он помог ей надеть ночную рубашку, протянул щетку и зубной порошок, и пока Аурелия чистила зубы, вытащил из ее волос шпильки и расчесал спутанные локоны.

Аурелия забралась под одеяло, все еще удивляясь тому, как сильно она устала. Но когда Гревилл склонился над ней, чтобы поцеловать, она посмотрела в его темные глаза, светившиеся странным теплом, и подумала: «Он назвал меня „любовь моя“. Никогда раньше это слово не срывалось с губ полковника, сэра Гревилла Фолконера. Он хоть знает, что сказал это? Вспомнит ли свои слова?»

С этой мыслью она начала засыпать, а когда Гревилл скользнул к ней под одеяло и обнял ее, повернулась к нему, устроилась у него на плече и окончательно уснула, чувствуя, что находится в полной безопасности и под надежной защитой.

— Эта женщина никогда не выходит из дома без собаки, если она пешком или верхом, — сказал Мигель, украдкой наблюдая за хозяином. Дон Антонио вел себя непривычно беспокойно. Он выслушивал доклад своего помощника, расхаживая из угла в угол по комнате. — Я ее, конечно, не преследую, но слежу внимательно.

Дон Антонио резко повернулся и подошел к окну, которое выходило на улицу.

— Мы обнаружили в доме кого-нибудь, представляющего для нас интерес?

— Кроме ребенка, никого, сэр. Не было никаких странных уходов и появлений, которые бы указывали нам на…

— Не будь глупее, чем ты есть, Мигель, — едко оборвал его хозяин. — Ты что, в самом деле, думаешь, что человек, настолько опытный и умелый, как Аспид, будет в открытую пользоваться своим домом как центром шпионской сети? Предполагается, что ты сам достаточно опытен, чтобы замечать вещи, которые должны остаться незамеченными.

— Да… да, конечно, дон Антонио. — Мигель покраснел. — Но я могу поклясться, что ничего такого нет.

Дон Антонио молча оценивающе посмотрел на него долгим взглядом. Потом сел у камина в кресло с подголовником и уже спокойнее произнес:

— Ну, хорошо. Если ты клянешься, я готов поверить тебе на слово.

Мигель расцвел от такого редкого доверия.

— Что будем делать дальше, сеньор?

Хозяин нахмурился.

— До сих пор Аспид не подал виду, что расколол мое прикрытие. Пока он верит дезинформации, полученной от нашей сети в Мадриде, и считает, что мы планируем обычную миссию сбора информации, будем действовать в точности так, как намеревались. Совершенно очевидно, что они думают, будто наше открытое прибытие в Дувр является частью операции по сбору информации.