|
Во время битвы магистр никак не мог сосредоточиться. Его мысли постоянно возвращались к Тому, этому странному человеку, занявшему место погибшего Кая. Скар каким-то чутьем, свойственным только болотникам, чувствовал чуждость Тома этому миру. Но парень был человеком, в этом магистр не сомневался. Возможно, запутавшимся и заблудившимся в собственной жизни, но человеком. Был. Потому что никто в крепости уже не сомневался в том, что отряд Герба был уничтожен на болоте. Хотя рыцарю-болотнику не пристало сожалеть о погибших товарищах, магистру Скару почему-то казалось, что время самого юного рыцаря отряда, отправившегося сегодня на смерть, еще не пришло. Этот юноша должен был идти своей дорогой еще долго, если бы не приход Черного Косаря. Если бы сам Том не захотел стать на путь сражения. Если бы магистр нашел достаточно правильных слов, чтобы удержать его в крепости. Как много этих «если»… Скар надел шлем и пошел по стене, снова выискивая врага.
Крик одного из рыцарей заставил его вздрогнуть. Крик раздавался от места, куда втягивали корзину с пришедшими в крепость. Скар поспешил к столпившимся у подъемника рыцарям и посмотрел на то, что привлекло их внимание. Со стороны Тихого леса, шатаясь, шел человек, неся что-то на руках. Или кого-то. Скар первый прыгнул в корзину подъемника, и его быстро опустили на землю за пределами крепости. Рыцарь шел прямо на него, но у Скара появилось стойкое чувство, что идущий его не видит. Когда рыцарь подошел ближе, магистр с трудом узнал в нем Герба. Вид старика был ужасен. На окровавленном и закопченном лице поблескивал один глаз — на месте второго запеклась кровь. Борода была наполовину сожжена. Губы рыцаря подергивались, и шел он, похоже, на одном только упрямстве, а на его доспехах были видны следы от сильнейших ударов. Скар удивленно поднял брови: характер повреждений говорил о том, что Герба били мечом. Как такое могло быть? Герб был без оружия, без щита, а тело, которое он упорно тащил к крепости, оказалось телом Тома. Скар в очередной раз удивился, насколько маленьким выглядел юноша, точнее совсем еще мальчик, в руках дюжего рыцаря. И сколько силы таилось под этой обманчиво хрупкой внешностью. Кирасы на парне не было — только рубаха, изорванная, испачканная грязью, кровью и копотью, но лицо его казалось неожиданно чистым и очень спокойным, даже, можно было сказать, покойным. Как будто этот парень нашел ответы на все свои вопросы. А еще, его лицо было белым. Слишком белым. Смертельная бледность заливала лицо Тома, и причину этого Скар определил сразу: в левой стороне груди парня торчала рукоять кинжала, вбитого точно и умело — прямо в сердце.
Глава 4
Посланник короля Гаэлона сидел перед Магистром Скаром и мучительно размышлял на тему, что все эти рыцари просто ненормальные. — Что хочет от меня его величество? — Его величество желает, чтобы лучший рыцарь явился ко двору, — злорадно проговорил Карахас. — Это очень трудная задача, выбрать среди рыцарей Болотного Порога лучшего, — задумчиво произнес Скар. — Я бы назвал лучшим сэра Тома. Он один из пяти, кто сумел победить Черного Косаря. — Что за Черный Косарь? — Это Тварь, которую невозможно убить, ни мечом, ни магией. Ее можно только попытаться убить. Том понял, что нужно делать, чтобы победить Тварь. — Вот, именно он мне и нужен. — Это невозможно. В том бою сэр Том погиб. Когда его доставили в крепость, его сердце уже не билось. Но не это является настоящей причиной. Просто Тому пришла пора уходить из крепости. — Я не понимаю… — Сядь, — властный голос Скара заставил Карахаса сесть на стул, с которого он вскочил. — Ты еще не услышал ответа на свой вопрос. |
