Наёмники налетели на лагерь. Обнаружив лишь пустые палатки, они остановились и начали прочёсывать окрестности. На смену боевым кличам пришли проклятия и вопросы. Лошади затоптали палатки и снаряжение селгонтцев. На вершине склона, с противоположной от Кейла стороны, появились Малькур, жрецы и маги. За ними сохраняли строй ротные лучники.

— Они были здесь совсем недавно, — крикнул Отел, восседающий на лошади посреди лагеря.

Малькур нахмурился и окинул взглядом равнину.

— Они не могли уйти далеко.

Один из жрецов рядом с Малькуром разбил друг о друга две стеклянных сферы и прочитал заклинание. Он заставил лошадь повернуться полукругом, и остановился лицом на юг, в направлении, куда сбежали селгонтцы.

— Там, — сказал он, указывая мимо Кейла. — Три длинных полёта стрелы, не больше.

Жрец поскакал, огибая низину, в указанном им направлении, к Кейлу.

— Построиться, — приказал Малькур, и несколько сержантов эхом повторили его команду.

Кейл надеялся застать наёмников в более тесном построении, но решил, что дальше ждать нельзя.

— Я вижу их! — крикнул жрец. Он был всего на расстоянии броска кинжала от Кейла, к тому же один. — Южнее. Два полёта стрелы.

— Готовьтесь к погоне, — сказал Малькур. — Лучники, наизготовку.

Прежде чем наёмники успели перестроиться, Кейл произнёс торопливое воззвание к Маску. Колонна огня и обжигающей божественной силы окутала всю низину пламенем, светом и жаром. В то мгновение, когда Кейл закончил своё заклинание, окутавшие его тени отступили, снова открывая шейда взглядам.

Пламя поймало в самую гущу почти дюжину человек, и зацепило краем Малькура, магов и одного жреца. Закричали люди и лошади, вонь палёного мяса наполнила воздух. Лошади, которых пламя миновало, заржали и встали на дыбы.

Огонь исчез также быстро, как и появился, оставив опалённые палатки и больше дюжины человеческих и лошадиных тел, разбросанных по лагерю. В ночи звучали крики боли. Уцелевшие ругались, пытались справиться с лошадьми, и беспокойно оглядывались.

— Что, во имя Адов…

— Это ещё откуда?

Жрец рядом с Кейлом, нетронутый пламенем, заметил его.

— Здесь! — крикнул он, пришпорив коня. — Он здесь!

Наёмники отреагировали на этот призыв со скоростью опытных воинов. Прежде чем Кейл успел снова собрать вокруг себя тени, в него полетел десяток стрел. Четыре промахнулись и упали в траву, тени отразили ещё две стрелы, но другие четыре ударили его в грудь, плечо, бедро и руку. Удар отбросил его назад, сбил с ног. Кейл зашипел от боли, а тело начало выталкивать стрелы из себя и заживлять раны.

Над ним возник вражеский клирик на коне. С седла свисал топор и украшенный молнией щит. Жрец указал на Кейла вытянутой рукой с разведёнными пальцами.

Кейл не успел заслониться Клинком Пряжи, и поток огня опалил его лицо и грудь. Его плоть не смогла воспротивиться заклятию жреца, и глаза, а также нижняя челюсть — незащищённые маской части — пошли волдырями. Кожа стала отслаиваться.

Огонь ослепил его.

— Пламя за пламя, сукин сын, — сказал жрец с диким хохотом и крикнул своим товарищам: — Он один!

Кейл слышал, как лошадь жреца топчет рядом землю. Наощупь он стал выдёргивать из себя стрелы, задыхаясь от боли.

— Затопчите его, — приказал Малькур. — Ворс, осмотри пострадавших. Остальные — за селгонтцами.

Кейл попытался встать, опираясь на руки, но лошадь жреца налетела на него, швырнув обратно на землю. Задние ноги боевого коня ударили его в грудь и сломали несколько рёбер. Эревис зашипел от боли. Жрец маниакально захохотал, поскакав дальше.