— Я тоже. Этот подъёмник единственный путь внутрь и наружу?

Юноша кивнул, держась за щёку.

— Были другие, но их запечатали.

— Стражники на дне, что ещё? — спросил Ривен.

Фрейг ответил так поспешно, что Ривен понял — не лжёт.

— Казармы, столовая и кладовые в большом законченном тоннеле справа. Камеры слева. В этот час их не охраняют. Пленники прикованы. Остальные тоннели под выработку.

— Сколько заключённых?

— Около дюжины. Долго они не выдерживают. Каждые десять дней внутрь входят несколько новых, а наружу выносят нескольких старых.

Ривен зло посмотрел на него.

— Просто делаешь свою работу, да?

Фрейг отвёл взгляд и не ответил.

Ривен обдумывал возможность приказать ходокам спуститься по шахте подъёмника самостоятельно, но решил не подвергать весь отряд риску сорваться.

— Нам нужен лифт, — сказал он Динду и Скелану.

Два ходока понимающе кивнули. Оба шагнули к невысокой стене, ухватились за канаты и заскользили по ним вниз. Вирхас и Шадем подошли и заглянули через край колодца. Ривен и Фрейг присоединились к ним.

Динд и Скелан скользили быстро, тихо, просто два чёрных пятна во тьме.

Судя по тусклому свету внизу, колодец был высотой примерно в два выстрела из лука. Ривен понятия не имел, как можно было пробить подобный проход. Канаты отвёсными линиями опускались к лебёдке, установленной на подъёмнике на дне шахты.

Преодолев примерно три четверти спуска, Динд и Скелан качнулись к стене, отпустили канаты и начали падать. Фрейг ахнул. Ривен выругался. Но оба ходока упирались в стены руками и ногами, контролируя скольжение, который в противном случае было бы слишком резким. Они с глухим стуком приземлились на платформу внизу.

Ривен услышал снизу ругательство, и оба ходока исчезли из поля зрения.

Тревожный крик оборвался, и сочившийся снизу свет заморгал, когда возле факела началась борьба. В шахте раздались глухие звуки вонзающихся в тело кулаков и локтей и лязг доспехов.

Тишина.

Вирхас и Шадем переглянулись и собрались перепрыгнуть через край шахты, но на подъёмнике снова показался Динд. Мгновение он изучал лебёдку, затем начал её крутить. Механизм лязгал при каждом обороте рукоятки. Ривен поморщился от громкого шума.

Казалось, прошла целая жизнь, прежде чем Динд поднял лифт вверх. Лебёдка была устроена таким образом, чтобы даже один человек мог поднять тяжёло нагруженную платформу.

— Хорошая работа, — сказал ему Ривен. — Скелан?

— Внизу. Жив.

Ривен, Фрейг и трое ходоков собрались на платформе, и Динд начал опускать их. Достигнув дна, они обнаружили Скелана согнувшимся над тремя стражниками. У него кровоточила рана на руке и порез на лице. Шлемы и мечи стражников лежали разбросанными по земле. По тому, как были изогнуты их шеи, Ривен видел, что часовые мертвы. Скелан прижал палец к губам и указал в тоннель позади них.

Ривен обернулся и увидел тянущийся вдаль длинный, широкий коридор, хорошо освещенный факелами. Он слышал обрывки разговора из зала дальше по проходу. Пригнувшись к Фрейгу, он шепнул:

— Если мне хоть вздох твой не понравится — умрёшь. Отведи меня к Эндрену.

Испуганный стражник кивнул и повёл их по сырому узкому тоннелю. Света здесь не было, так что Ривен достал бронзовый солнечный жезл из рюкзака и ударил им о землю. Кончик жезла, смазанный алхимическим препаратом, засиял как свеча.

Сырой воздух проник в его лёгкие и защекотал горло, но Ривен сдержал кашель.

— Двигаемся, как наверху, — приказал он. — Прижмитесь к стенам. Шевелись, мальчик.

Теневые ходоки растворились в низком проходе с деревянными подпорками, который вонял глиной, застоявшейся водой и резким незнакомым запахом.