– Я не стану служить гяурам! Я правоверный!

– Но новый господин не гяур!

– А кто?

– Этот человек Асан Мустафа Кепрюлю.

–Кепрюлю? Но он ненавидит меня!

–И что с того? Пока ненавидит, но затем станет ценить.

–Но зачем это? Зачем гяурам это нужно?

–Пусть паша не думает, что станет служить гяурам. Кто сказал паше, что это гяуры стоят за всем? Нет. Это воля Аллаха милостивого и милосердного!

Гусейн-паша ничего не понял. От кого явился этот чобарджия? Кто ведет с ним игру? Неужели он попался на крючок к Асану Мустафе? Стоит все разузнать. Он спросил:

– И что от меня потребуют?

– Для начала, эфенди* вытащит из Еди-Куле бостанджи-баши и чауш-пашу Асана Мустафы.

– Что?

– Эфенди меня хрошо слышал. И не говори, что это не по силам!

– Но это разозлит моего господина великого визиря! А Ибрагим-паша посадит меня на кол!

– Нет!

– Ты не знаешь Ибрагима-пашу! Я не могу его предать!

– А эфенди и не придется этого делать! Эфенди стоит лишь рассказать, как он добился их заточения.

– Я давно знаю, что бостанджи-баши с помощью чауш-паши неоднократно похищали женщин из гарема повелителя полумира. В последнее время падишах не часто пользовался нижней частью гарема. А женщин там постоянно добавляют. Вот они и начали поставлять оттуда девок богатым купцам.

– Из гарема самого повелителя? – изумился чобарджи. – Возможно ли это?

– Еще как возможно! – усмехнулся наивности янычара Гусейн. Он ведь и сам имел в своем гареме двух девок из султанского «курятника». Можно сказать, что половина сановников пользовались ими.

В гареме повелителя полумира было около трех тысяч девушек из разных концов мира. И только десяток из них жили в верхней части. Эти удостоились внимания султана, и он посещал их время от времени. Мухаммед Охотник теперь редко спускался вниз, дабы найти новую красавицу. Отобранные им красавицы вполне справлялись с затухающими уже потребностями повелителя османов. И сановники пользовались этим, подкупая евнухов, и снабжая свои гаремы за счет султанского. Это было много дешевле чем купить рабыню на рынке…

***

Кемаль-ага успел вовремя. Он сообщил Асану Мустафе все, что нужно перед самым выходом паши Константинопольского перед очи грозного повелителя народов.

Падишах был в этот день милостив. Боли ушли, и он смог сегодня провести ночь с одалиской и на завтра приказал готовить охоту. Кепрюлю сразу угадал настроение султана и сразу перешел к делу.

– Пока великий повелитель, и гроза народов, падишах полумира был прикован к одру болезни, некоторые воспользовались этим и очернили верных слуг падишаха.

– Ты о чем говоришь, Мустафа? – спросил султан.

– О верных слугах падишаха, которых схватили по приказу великого визиря.

Султан ничего про это не помнил. Он обернулся в сторону Ибрагима-паши.

– Что говорит Мустафа, Ибрагим? Ты понимаешь?

Великий визирь поклонился султану и ответил:

– Асан Мустафа говорит о бостанджи-баши и его чауш-паше схваченных по моему приказу с ведома повелителя правоверных.

– С моего ведома? Но я ничего не помню про это, Ибрагим. Кто мог приказать схватить бостанджи -баши? Кто теперь на его месте?

– Пока никого, мой повелитель, – ответил великий визирь. – Но я намеревался…

– Но за что его схватили? Что он сделал?

–Он совершил святотатство, за которое одно наказание – смерть! – ответил Ибрагим-паша и бросил полный ненависти взгляд на Асана Мустафу.